Огненная заноза для ректора - стр. 24
Слова Селестина доносились до меня, как сквозь вату. Это именно он не выдержал, сдернул с кровати одеяло и укрыл меня, закутав словно в кокон, а потом поднял и усадил прямо в кровать. Сам же присел рядом.
— Кирьяна, — взволнованно позвал меня лорд Селестин. — Кира, посмотри на меня.
Посмотрела. На дне его сапфировых глаз я рассмотрела тревогу, боль и злость. Увиденному даже удивилась. Правда, отрешенно. На меня словно напало какое-то отупение, я ничего не чувствовала, и смысл слов до меня доходил с опозданием.
— На сегодня допрос прекращаем, — раздраженно процедил лорд Селестин. — Вацлав, срочно позови лекаря.
— Не… не нужно прекращать допрос, — попыталась возразить я, представив, что в следующий раз мне вновь придётся проходить через унизительные проверки.
— Нужно! — резко припечатал меня лорд Селестин. — Кира, ты в полуобморочном состоянии. Какой может быть допрос?
А мне от этой заботы захотелось расплакаться. Ранее Селестин ничего не сделал, не остановил принца, а теперь он решил позаботиться? Вовремя, ничего не скажешь.
Вспомнив про королевскую сволочь, я посмотрела на выход, туда, где так и стоял столбом принц. Его черты лица как-то заострились, а темно-синие глаза словно мерцали. Уловив мой взгляд, гадское Высочество, сглотнул, и хрипло произнес:
— Я, пожалуй, пойду. Без меня тут заканчивайте. — На этом он развернулся и пулей вылетел из палаты.
Зато ко мне прибежал вызванный секретарём целитель, мистер Трэвис. Он вмиг запричитал, что мне нельзя так перенапрягаться, что я еще не восстановилась до конца. Всё это я слушала краем уха, потому что моё сознание медленно уплывало в такую уже знакомую темноту.
17. ГЛАВА 13
Дамирэш Кьен аль Драгон, кронпринц Артании
Кьен стрелой выскочил из больничной палаты. И, не обращая внимания на окружающих, зашагал по коридору прочь на выход. Он увидел краем глаза, как к нему было бросилась какая-то смутно знакомая девица, но он отмахнулся от неё как от назойливой мухи. Кьен был не в том состоянии, чтобы с кем-либо разговаривать, улыбаться или быть милым.
Чеканя шаг, Кьен шёл и думал. Перед его мысленным взором стояла обнаженная с гордо вскинутой головой побродяжка. Её светло-карие, словно мёд, глаза смотревшие в его, в тот миг метали молнии. Но как же она была красива в своей беззащитности. И независима. Это его бесило. Злило до жути, до белых звёздочек в глазах. Побродяжка раздражала. Еще с того момента, как он увидел её лежащую возле их мобиля, понял, что она его зацепила. Кьен сам не понимал, почему хамит и грубит ей, но что-то внутри него постоянно требовало задирать и цеплять девушку. А потом наблюдать, как она не ломается и не раболепствует перед ним, несмотря на грубость.
Вот и сегодня он не сдержался. Ну вот что ему стоило потребовать проведение процедуры проверки женщиной магом? Ведь по правилам так и должно было быть. Но Кьен отмёл правила, и ему никто не посмел перечить. Даже Селестин не возразил, хотя так скрипел зубами, что, казалось, в порошок их сотрёт. Но промолчал. И правильно. Кьен кронпринц, будущий правитель Артании, и его решения или слова не должны прилюдно подвергаться сомнению. Селестин это понимал, а Кьен сегодня воспользовался этим своим правом. Но то, что произошло дальше, предугадать не смогла бы даже опальная богиня пророчества Гвинэт.