Огненная кровь. Том 1 - стр. 31
– Я не собирался с ним драться, Цинта. Я собирался его убить. И сделал бы это, если бы ты не помешал мне своей отравой.
– Убить? Мирна-заступница! Да что на тебя такое нашло? Ты ведь сам виноват – не надо было оскорблять честь его сестры! И кто тянул твою милость за язык?
– Оскорбил честь? В самом деле? – князь принялся отряхивать от перьев рубаху. – Да эту честь до меня оскорбили ещё два десятка человек, а может, и две сотни, однако он вздумал дерзить только мне. И замолчи уже, я почти забыл о том, что ещё вчера хотел проткнуть тебя вертелом.
– Мой князь, ты вчерась опять баловался силой. Опять грибы эти ел, чадил курьмой и зажигал огонь пальцами. И девки все видели! А ну как донесут? И, как на беду, у соседей ночью пали два коня, и с утра уже все на ногах, я едва успел в кормушку плесневелого зерна подбросить. Ведь враз бы на нас подумали! Я ещё…
– Цинта, да перестань ты! И сколько раз просил тебя – не называй меня князем! – Альберт натянул штаны и заглянул в пустой кофейник. – Вот скажи, что ещё остаётся бастарду, кроме пьянства, грибов и баб?
– Э-э-э, мой князь, ты ещё слишком молод, чтобы впадать в чёрную меланхолию! – отмахнулся Цинта. – Кони-то тебе чем не угодили?
– А с чего ты взял, что это я порешил соседских коней? На кой ляд мне эти каурые клячи?
– Ну а кто ещё? Где ты силу брал для своих фокусов?
– Знаешь, для того чтобы зажечь пальцами пару свечей мне и своих сил хватает, – ответил Альберт, доставая чернила и бумагу, – да и чего ты привязался? Как что не случись, так ты сразу смотришь в мою сторону! Ну подумаешь пали два коня! Что, до нас тут кони не дохли, а? Зато как вчера было весело! Там, на кухне, вино ещё осталось?
– Весело? Нет, Альберт, это не весело. Это – опасно! За это нас с тобой того и гляди сожгут на площади или утопят в бочке! Или ножик сунут под рёбра переулке! Особенно после твоих дуэлей! Нам только Тайной страже не хватало насолить! – воскликнул Цинта, сметая на поднос кости со стола. – А вина на кухне нету, и в погребе нету, и денег, заметь, тоже нету, чтобы его купить. Поиздержались мы на шлюх-то! Я тебе яблочек мочёных сейчас принесу или рассолу.
– Да какого ещё рассолу! Горло и так дерёт, будто я ежа сожрал. Лучше молока, – хрипло ответил князь, разглядывая пустые бутылки. – Вот Дуарх раздери этих женщин, всё выпили! Ладно, тащи своих яблочек, что ли, и крынку с молоком.
Ну и кто ест мочёные яблоки с молоком?
– Не стал бы я с утра мешать мочёные яблоки с молоком, учитывая вчерашнее, – деликатно ответил Цинта, – да и ты ведь ещё собирался к леди Смолл…
– Если я не сдох после твоей вчерашней отравы, то уж от молока точно не помру. А к леди Смолл, я, пожалуй, больше вообще не поеду, – ответил Альберт, черкая что-то пером на листе.
– Вот как? И с чего вдруг такая размолвка?
– Знаешь, вчера я хотел написать ей сонет и убил на это весь вечер. Но потом понял, что к слову «любовь» могу срифмовать только «кровь» или «морковь». Но кровь и любовь рифмует каждый дурак после кружки сидра! И, веришь ли, после двух часов размышлений я даже всерьёз задумался, как вплести «морковь» в сонет! – Альберт воткнул перо в чернильницу. – И тогда меня осенило, что женщина, сонеты для которой наводят на мысли о моркови, мне точно не нужна. Так что нет, я больше не поеду к леди Смолл.