Огненная кровь - стр. 54
– Я хотела стать волшебницей. В далеком детстве, – фыркнула она своим мыслям, – колдунья вызывает у меня дурные ассоциации. А сейчас не хочу никем. Переболела, наверное. Или выросла.
– Слушай, а тебя не смущает наше отношение ко всему этому? – спросила Оксанка. Она опустила руку и шла по лугу, касаясь кончиками пальцев высокой травы. Один из волков задержался, приблизился, и ткнулся носом ей в ладонь. Оксанка вздрогнула от неожиданности, но руки не отвела.
– В смысле? – не поняла Милада.
– Мы спокойно разговариваем о волшебстве. Рядом бегут настоящие волки, которые явно понимают человеческую речь. Мы побывали в невозможном месте, которое видели обе. И разговариваем так, словно все это в порядке вещей! Обсуждаем… Да мы должны быть в шоке! Спрашивать друг друга, не рехнулись ли мы!
Милада задумалась.
– Я полагаю, – продолжала Оксанка, – что наш мозг уже адаптировался к мысли о том, что все это взаправду, мы действительно видели все то, что видели. И мы приняли это.
– Да уж, – пробормотала Милада, – выхода, похоже, нет.
– Перестань! – строго сказала Оксанка. – Если честно, мне надоел твой сарказм.
– Да? – ехидно спросила Милада. – Это почему?
– Потому что ты не хочешь понять, что для меня эта неожиданная возможность очень важна.
– И чем же?
– Понимаешь… – Оксанка запнулась, глядя на волка, идущего рядом. – Я недавно пришла к выводу, что я, в сущности, совсем-совсем обыкновенная… – Она усмехнулась, посмотрев на подругу. – Ты не представляешь, как мне страшно это осознавать. Ну да, активистка, призер всяких конкурсов, первая, блин, красавица школы, без пяти минут фотомодель. – Она фыркнула. – Знаешь, я завидовала каждому синяку на твоей физиономии. Ты всегда была чем-то неординарным для меня. Да и не только для меня… А тут… У меня тоже появился шанс стать необыкновенной.
Милада молчала. Неожиданная откровенность веселой и беззаботно идущей по жизни подруги впечатлила ее. Сама Милада к признанию шла очень долгим путем. Через насмешки, оскорбления, драки, отвращение к своему отражению в зеркале. У Оксанки ничего этого не было. Жизнь ее до встречи с Миладой шла ровно и без эксцессов. Жизнь, которой можно было только позавидовать. Милада никак не ожидала, что ее лучшая подруга завидовала ей в том, что она считала своими несчастьями. Девушка молчала, обезоруженная этим признанием.
Они дошли до пруда, в котором все еще плескались местные парни и девчонки, которым, похоже, больше нечем было заняться. Выбрали место в сторонке, с хорошим спуском к воде, и искупались. Волки куда-то скрылись по дороге. Поэтому девушки решили, что плохо скрываемые взгляды и замечания вполголоса, которыми обменивалась деревенская молодежь, касались непосредственно их двоих. Оксанка явно нервничала. Миладе было все равно. Ее больше заботило другое. Плавая в чистой, но темной воде, она чувствовала несколько раз прикосновение к ногам чего-то скользкого. Безуспешно попытавшись уговорить себя, что это мелкая рыбешка, а не какая-нибудь русалка, чего вполне уже можно было ожидать в этих местах, Милада сказала Оксанке, что замерзла, и выскочила на берег. Подругу не пришлось долго ждать. Она почувствовала себя неуютно, купаясь в одиночку, поэтому быстро присоединилась к Миладе. Провалявшись потом больше часа на мягкой траве, они говорили о всякой ерунде. При этом, не сговариваясь, старательно избегая щекотливой темы колдовства. Но обе мыслями возвращались к ней то и дело. Наконец, поняв, что беззаботного отдыха не получится, девушки оделись и вернулись к дому Рябинушки. За это время никто из местных, постоянно наблюдавших за их купанием, не приближался и не заговаривал с ними.