Однокурсники - стр. 69
– Идет, приятель, – ответил Дьердь. – Я буду нашим посредником.
Сняв все, кроме последнего костюма, и закопав вещи в сугроб, Джеза вместе с остальными пошел к танкам.
– Stoi! Kto idyot?
Военный попросил их назвать себя. Дьердь сделал пару шагов вперед и заговорил с ним на превосходном русском.
– Мы трое студентов из университета Этвеша Лоранда, навещали друга – у него железистая лихорадка. Хотим сесть на поезд и вернуться в Будапешт. Показать наши документы?
Военный шепотом переговорил с одним из своих и повернулся назад к Дьердю.
– Это необязательно. Proiditye! – Он махнул им, разрешая идти дальше. С бешено колотящимися сердцами они поспешили в деревню, к железнодорожной станции.
– Черт, – сказал Джеза, показывая вперед. – Там у них тоже танки.
– Не обращай внимания, – ответил Дьердь. – Вряд ли эти солдаты вообще знают, что им нужно делать.
Он был прав, никто не помешал им зайти на платформу, с которой вскоре отправлялся переполненный поезд. На перроне царили шум и суматоха. Все трое в отчаянии спрашивали у людей:
– Шопрон? Это поезд до Шопрона?
Из поезда послышались крики, кто-то замахал руками: поезд медленно тронулся. Джеза запрыгнул первым; Дьердь помог Анико, потом залез сам. Спустя мгновение они отъехали от станции.
В вагоне не было ни одного свободного места, поэтому они стояли в проходе и смотрели в окно. Каждый из них знал, о чем думают двое других: максимум через полтора часа они буду в Шопроне. У самой границы.
К привычным венгерским пейзажам добавилось нечто пугающее. Русские танки. Повсюду. И все их пушки были направлены на поезд.
За следующие полчаса они не обменялись ни словом.
А затем – потрясение.
– Дьердь, – прохрипел Джеза так, будто его горло стянула петля, – ты видишь, куда мы едем?
Дьердь посмотрел вдаль, за советскую бронетанковую технику. Его сердце едва не оборвалось.
– Мы же не туда едем! Чертов поезд идет не в Шопрон, а назад, в Будапешт! – Анико в ужасе схватила его за руку.
Поезд вдруг резко затормозил. Анико упала на Дьердя, сумевшего сохранить равновесие лишь потому, что держался за раму окна. Пассажиры в ужасе и смятении переглядывались. Дьердь не отрывал взгляда от русских танков, стоявших снаружи.
– Они ведь не будут стрелять, как думаешь? – прошептала Анико.
– Не уверен, – ответил он, прикусывая губу.
Внезапно в дальнем конце вагона появился проводник в линялой серо-голубой форме; он пытался протиснуться сквозь толпу. Со всех сторон его засыпали вопросами. Он сложил руки рупором у рта и объявил:
– Мы не можем въехать в Будапешт. Повторяю: мы не можем въехать в Будапешт. Советские войска оккупировали город и устроили жестокий обстрел. – И затем добавил самое изумительное: – Мы возвращаемся. Поедем назад в Шопрон.
Джеза, Дьердь и Анико переглянулись. В их взглядах было ликование. Через пару мгновений поезд медленно тронулся… уезжая прочь от советских танков, вцепившихся в Будапешт мертвой хваткой.
Казалось, что весь их путь проходит по коридору из танков. Когда они приехали и сошли на платформу станции в Шопроне, вновь вспыхнувшая надежда позволила им наконец сделать глубокий вдох. Пока все шло хорошо.
Вечерело.
– А в какой стороне граница? – спросил Дьердь у Джезы.
– Понятия не имею, – признался тот.
– И что же нам, черт возьми, делать? – рявкнул Дьердь. – Спросить дорогу у русского солдата?