Одно любовное зелье - стр. 65
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу. Я не умею этого, и это незаконно.
— Ты мог бы… О, ты мог бы, если захотел…
— Прости, Летис. Ты знаешь, что это не в моей власти.
— Пока…
— Да о чем вы тут? Нат, это что? Это ведь не кошка, да? Не зачарованная кошка в смысле. У нее речь какая-то уж больно…
— Это Летис, — отрезал Нат. Произносить вслух «На нее наложено проклятие животной формы» ему не хотелось. — Собирай ингредиенты.
Джун нехотя отвернулась.
— Что ты задумал? Эликсир? — Летис грациозно потянулась.
— Да, одна мелочь, ничего интересного. — Под немигающим взглядом вертикальных зрачков Нату было неуютно. Летис была тут, еще когда его отец учился. А значит, она уже лет тридцать провела в кошачьей форме. Обычно люди, подвергнутые такому наказанию, сходили с ума лет через десять, превращались в животных, теряли речь. Но Летис держалась. Что именно ее держало, на что она надеялась, чего ждала — Нат ничего из этого не разузнал.
— На второй… — подсказала Летис, когда он выдвинул неверный ящик.
— Спасибо. — Нат натянуто улыбнулся. — Послушай, ты ведь у нас гуляешь где хочешь?
— Да. По территории школы.
— Башня Симлика, знаешь ее?
— Шахматы, книги… и кое-что еще.
Нат подошел к ней поближе:
— Ты знаешь, что там?
Кошка только моргнула.
— А знаешь чья она?
— Да.
Джун осторожно выглянула из-за стеллажа, подслушивая.
— И чья?
Летис молчала, усы на морде дрогнули, обнажились клыки.
— Я рассказала бы своему господину, но ты не он.
Она спрыгнула на пол и, махнув роскошным хвостом, вышла за дверь, протиснулась мимо решеток и была такова.
— Что за… вертихвостка! — нашла слова Джун.
— Ревнуешь? — тут же улыбнулся Нат.
— Вот еще! — фыркнула Джун, но Нату показалось, что все-таки немножко ревности в ее тоне было. — Она под заклятьем, да?
— Да. Конклав превратил ее в кошку. И нет, я не знаю за что. Самому интересно, но не знаю.
— А давно она так?
— Больше тридцати лет точно.
— Тридцать?! О боги, я бы сошла с ума.
— Да уж…
Джун принесла ему коробочку, Нат заглянул внутрь, сверился с рецептом:
— Шесть лепестков.
Джун стала перекладывать цветки цапеня в бумажный пакет.
— Мне всегда казалось, что такие наказания слишком жестокие. Этим законам триста лет. Не понимаю, почему Конклав не отменит их.
— Однажды отменят, — отозвался Нат, осторожно срывая шесть ягод дикой шарантской морошки с куста. — Уже лет тридцать не применяли проклятье зверя.
— Но ее не амнистировали.
— Нет, не амнистировали.
— Как думаешь, что она совершила?
— Похоже, и я загадал тебе загадку, да?
— Я ее разгадаю в два счета.
— Да ну?
— Спорим?
Нат остался серьезен.
— На что?
— Если я разузнаю, ты расскажешь мне, как попасть в общежитие чар.
Нат пораженно моргнул. Это еще зачем?
— То есть, допустим, через три дня…
— Через два. Мне нужно туда до субботы.
— Ты что, собралась шпионить перед чарболом?
— Ну да. А что?
— Неспортивно.
Джун демонстративно положила украденные ингредиенты в свою сумку и притворно ахнула:
— Да ты что?
Нату ничего не оставалось, как улыбнуться. Сам-то хорош. Ворует в учительской кладовой, чтобы сварить незаконный эликсир. Да тут шпионаж перед чарболом выглядит сущей ерундой.
Нат твердо решил не давать Джун повода называть себя занудой, поэтому изобразил милую улыбку.
— Если в пятницу ты не предоставляешь информацию, подтвержденную каким-то источником, о причинах наказания Летис, то идешь со мной на свидание. Настоящее и без фокусов.