Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый. Часть 1 - стр. 33

Забегая немного вперед, я расскажу историю про одного парня, который уехал домой через месяц, после того как призвался. Нам об этом рассказали старослужащие. Помню, как двое служивых парней, курили за казармой и обсуждали, как один бедолага выпрыгнул с четвертого этажа в артполку. Прыгнул он настолько неудачно, что упал прямо на бетонную отмостку. Итог – домой парень поехал в инвалидном кресле, и без части нижней челюсти. И, как оказалось, за неделю до этого, парень вскрывал себе вены лезвием. Его смогли, вовремя, откачать и вернули в строй. Этим парнем оказался Альберт.

Вот так вот, сейчас я сижу и смотрю на Альберта, а через пару недель он вскроет себе вены, а еще через неделю, выпрыгнет из окна.

Вообще, в этой истории есть лица, непосредственно виновные в том, что произойдет с Альбертом. Про дагестанцев, на которых, все-таки, наткнулся Альберт, можно и не писать – именно они его и довели. Хотя, там и доводить-то не надо было, так как Альберт уже был до смерти напуган. Возможно, его и пальцем-то не успели тронуть, а просто припугнули, но и этого оказалось достаточным, чтобы у Альберта сдали нервы и он решил покончить с собой. Лично я считаю прямым виновником произошедшего замполита подразделения, в котором служил Альберт. Также в подразделениях, раньше, были и офицеры-психологи, которые следили за моральным состоянием бойцов. Эти два человека, просто игнорировали явные страхи Альберта и халатно отнеслись к своим обязанностям. Особенно нужно было внимательно следить за Альбертом после того, как он вскрыл себе вены. А они его обратно в подразделение отправляют, туда, где и скрывалась причина суицида!

Как бы то ни было, но странный парень из поезда, который так не хотел ехать в Тоцкое, раньше всех нас уехал домой. Уехал, заплатив слишком дорогую цену – пожизненная инвалидность.

Ближе к семи за нами пришли. Я отчетливо помню, как на сцену поднялся высокий парень в берцах, и начал зачитывать фамилии ребят, кто будет служить в 506 полку.

Я услышал свою фамилию в этом списке. Всего было названо не больше десяти фамилий. Но из этой десятки я знал всего пару человек. Все с кем я успел познакомиться в поезде и военкомате, уйдут служить в артполк, танковый полк и отдельные батальоны. Конечно же, меня это огорчило, как и других ребят, которые надеялись попасть со мной в одно подразделение. Но, ничего не поделаешь.

Всех, чьи фамилии зачитали, построили на улице, и повели в казарму. По дороге мы остановились напротив двухэтажного кирпичного здания – это был штаб 506 полка.

Из штаба вышел солдат в потертой форме и, в отличие от того, кто нас привел, он был в сапогах.

– Здорово, «духи». – обратился к нам солдат в сапогах. – В общем, так, у кого есть с собой деньги, сигареты, пена для бритья или хорошее мыло, то лучше вам отдать сейчас это нам. В казарме, куда вас сейчас приведет сержант Клим, – парень кивнул в сторону солдата в берцах, – все равно все отберут. Но, если вы сейчас мне все отдадите, то потом сможете забрать.

Мы переглянулись друг с другом, как бы спрашивая себя: «А можно ли ему верить? А вдруг и правда отберут?». Я долго не раздумывал, посчитав, что это развод. Так и оказалось. Однако нашлись среди нас ребята, которые отдали тому штабному солдату блок дорогих сигарет, деньги, и два куска фирменного мыла. Мне же, кроме сигарет, отдавать было нечего. Но и сигареты свои отдавать, кому попало, я не собирался.