Однажды в Асхане - стр. 15
– В конце концов, ты ведь не сбегаешь, а просто уходишь вместе со мной. Кроме того, Сорша сейчас несколько занята. – Менестрель кивнул в сторону палатки. – Возможно, она ничего и не заметит. Да и сообщать мы никому не обязаны.
Они сидели недалеко от оврага, и, судя по всему, разбойники, и правда, не обращали на Максимилиана никакого внимания, словно забыв о его существовании, либо не предавая ему особенного значения. Кроме того, разговоры и перепалки на поляне заметно теперь поутихли. Большинство членов шайки разлеглось в разных положениях на траве, в телегах или палатках. Несмотря на царившую кругом прохладу, их явно клонило ко сну, чему они не видели смысла сопротивляться. Даже у сидевшего неподалеку Отшельника глаза были плотно закрыты. А потому и поднявшегося с места Уильяма никто, кажется, вокруг не заметил. Продолжая оглядываться, Максимилиан старался бесшумно следовать за ним. Они были уже почти на краю оврага, как вдруг неизвестно откуда возникла перед ними знакомая фигура – фигура вихрастого разбойника.
– Куда это вы двое собрались, интересно?
Говорил он, к счастью, негромко.
– Коров доить, – невозмутимо бросил лютнист, указывая на пустую флягу.
– Что, организм молочка требует, да? Ну-ну. А этого зачем взял?
Разбойник кивнул на мальчугана.
– Мне нужен проводник, чтобы добраться до деревни. Или, может быть, ты мне дорогу подскажешь?
– Нет уж, тут я тебе не помощник. Я в этих краях не бывал, да и не больно вообще-то хотелось. Говорят, леса тут заколдованные или что-то в этом роде… В общем, соваться сюда нечего.
– Мы это учтем. Тем более, что парнишка-то, наверняка, знает секретные тропы.
– Ага, ну да, – неопределенно буркнул вихрастый. – И что же мне сказать Сорше?
– Скажи, что я верну ей добычу в целости и сохранности. Ручаюсь в этом собственной головой.
– Хах, смотри-смотри. Как бы не лишиться тебе твоей светлой головушки.
С этими словами разбойник повернулся и, продолжая бормотать себе что-то под нос, двинулся обратно к поляне. Максимилиан облегченно вздохнул.
– Ему до нас и дела нет, – заметил Уильям. – Он просто любит почесать языком.
Пройдя еще несколько шагов, менестрель и мальчик спустились наконец-то в овраг. Лениво осмотревшись, лютнист присел у ручья. Максимилиан тут же последовал его примеру, облизнув пересохшие губы. Умывшись и как следует напившись, они продолжили начатый путь. Полуденное солнце стояло уже высоко, а небо было чистым и голубым до безупречности. Оказавшись по другую сторону оврага, вспотевшие путники немного отдышались. Мальчик указал на тропинку.
– А что этот лес, действительно, заколдованный? – поинтересовался Уильям.
– Да нет, вряд ли. Так у нас пугают только чужаков, чтобы они не совались сюда лишний раз и не вырубали наши деревья.
– Разумный подход. Как тебя зовут-то, кстати?
– Максимилиан.
– В самом деле? – Лютнист уважительно покачал головой. – Что ж, веди нас, Максимилиан.
Теперь, когда поляна осталась позади, мальчик почувствовал себя намного лучше. Ему подумалось даже, что все обстоит не так уж и плохо, что при случае он может и не возвращаться и что при необходимости Уильям защитит его. Правда, он ничего не знал об этом человеке, – который был все-таки разбойником, как и все остальные, – но менестрель был явно к нему расположен, и этому хотелось верить. А, кроме того, слова лютниста о Сорше, якобы не случайно оставившей Максимилиана при себе, подействовали на него неожиданным образом, заставив разыграться воображение. Мальчику живо представилось, например, как, вступив в шайку, он будет выполнять личные и самые опасные поручения предводительницы и как все мальчишки в деревне будут страшно завидовать ему, ища покровительства и таких же, как у него, привилегий.