Однажды ты пожалеешь - стр. 27

– Катрин, что-то мне кажется, слишком до хрена ты стала последнее время разговаривать, – Андрей, похоже, прессовал звезду. Неужели из-за меня?

Она ему что-то отвечала, но я отвлеклась на Ярика. Он вдруг уставился на меня так, словно у меня усы выросли.

– Что? Что такое? – смутилась я.

Неожиданно он тоже смутился. Ну, во всяком случае, было похоже на то – светлая кожа на скулах порозовела, а сам он чуть растерянно сморгнул.

– У тебя вот тут… – он тронул у себя нижнюю губу. – Кровь…

Я облизнула, потом обтерла тыльной стороной ладони.

– Всё?

Он отвернулся, не глядя на меня, кивнул. Всё же странный тип этот Ярик.

Андрей шагнул ко мне. Посмотрел в глаза, потом и он опустил взгляд на мои губы. И ведь просто взглянул, не коснулся, а ощущение возникло такое, словно он меня потрогал. К щекам тут же непрошено прихлынул жар.

– Ну что? Ты как? – спросил он. – Жить будешь?

Черт, глаза у него черные как горький шоколад. Расплавленный, вязкий, обжигающий. Казалось, эта чернота гипнотизирует, затягивает, обволакивает… Бред какой-то. Но, честное слово, никогда я так не залипала на простой взгляд.

– Надеюсь, – пробормотала я, как в полусне. И поспешно отвернулась, осознав, что непозволительно долго на него пялюсь.

– Это радует, – хмыкнул он. – Пойдем?

– Ты чего такая замороченная? Утром вроде пободрее выглядела, – потягивая через соломинку ананасовый сок, спросил Андрей.

Мы сидели за столиком в кафе. После стычки с одноклассницами он взялся проводить меня вместе с Яриком – мы все, как оказалось, жили в одной стороне, в соседних домах.

Хотя Андрей собрался провожать меня, ещё не зная, что нам по пути. Такое его внимание меня, конечно, смущало, но и приятно было, чего уж скрывать. Так что я отказываться не стала.

Домой мы пошли пешком, а когда проходили мимо гигантского (ну, по меркам Зареченска) здания с множеством всевозможных вывесок, Андрей заметил моё любопытство и предложил «прошвырнуться по торговому центру». Мне и правда, было интересно.

Часа два мы бродили по просторному сверкающему залу с бесконечной вереницей павильонов, которые, наверное, за день не обойти. Кое-куда заглядывали, по-моему, раздражая своим визитом продавцов и охранников. Во всяком случае, те чуть ли по пятам за нами не ходили, как будто мы – воры. А в одном из бутиков даже случился казус.

Мы забурились в магазин игрушек. На одном из стеллажей среди всякой ерунды лежала пластиковая корона. Ярик кивнул на неё и в шутку сказал Андрею:

– Уж не ты ли забыл?

Андрей тут же нахлобучил игрушечную корону на макушку, подошел к манекену – мальчику с протянутой рукой, – пожал пластмассовую ладонь и произнес, точно как в фильме "Иван Васильевич меняет профессию":

– Очень приятно, царь.

Мы засмеялись, но тут же все трое оторопели, потому что рука манекена вдруг отделилась от туловища. И тотчас как из-под земли возник охранник:

– Ах вы паршивцы! – ринулся он на нас. – Вандалы! Сволочи! Я вам щас покажу!

– Мы не специально, – воскликнула я испуганно.

– Валим отсюда, – скомандовал Андрей, сунув руку манекена случайной покупательнице.

В общем, еле ноги оттуда унесли. Переволновались жутко, ну я, по крайней мере. Зато потом хохотали как сумасшедшие, до слез. Даже Ярик выдавил смешок.

Затем Андрей позвал перекусить. Мы поднялись на эскалаторе на третий этаж. Они усадили меня за свободный столик, а сами куда-то ушли. Кругом сияли вывески: бургер кинг, баскин роббинс, суши, пицца… Всюду сновали люди, с подносами, без подносов, и я в этом столпотворении попросту потеряла из вида парней. И уже успела занервничать, пока они наконец не вернулись с напитками и едой на троих.