Одна нога здесь… Книга третья - стр. 16
Государь махнул на горе-заговорщиков рукой и уставился на меня, сурово буравя глазами насквозь.
– Самурай! – донеслось до моего слуха, – Клянусь Микэну-но Микото21, если ты совершишь такой подвиг, то я, видя, что ты достоин такого сокровища, как Митикоси, отдам её тебе в жены. Она моя самая любимая племянница и мне как дочь. Ты же будешь тогда мне как сын! Иди же в отцовские объятья!
Император распахнул руки и… заплакал от невысказанных чувств. Я подтянул повыше свои хакама22, кинулся к нему, прильнув к груди, и безудержно рыдая от охватившего меня счастья. Следом за мной тонко заплакала Митикоси, тоже прильнув к дядюшке. Тотчас же зарыдал советник Хиро, утирая ручьи слез краем балдахина. К нему присоединились и двое самураев охраны, заливаясь в голос – ведь нечасто увидишь, как сам Божественный Государь обнимает такого же простого воина как они, словно равного! Служанка, принесшая Императору чашку саке, при виде зрелища, представшего её глазам, не смогла удержать слез, хотя, по моему, она совершенно не поняла отчего это мы так убиваемся.
Вдоволь наплакавшись, Государь вернулся на своё место под промокший балдахин, и, махнув веером, осевшим от слез голосом молвил:
– Иди же и выполни все!
Снова зарыдала Мити, бросаясь мне на шею, целуя и называя тысячей ласковых имен. Заплакал и советник, опять схватившись за край балдахина. Император долго крепился, но и он вскоре зашмыгал носом. Самураи на входе дружно поддержали государя, заливая солеными ручьями свои парадные панцири.
– Возвращайтесь скорее, господин! – надрывалась моя милая.
– Мы будем ждать тебя! – бормотал прямо в балдахин советник.
– Вся Ниппон будет встречать тебя с цветами! – с надрывом вторил ему Господин.
И даже охранники, которым в присутствии Императора говорить не полагалось, всем своим видом показывали, что они – со мной!
– Поспешу же! – много раз отвечал я всем, не скрывая слез.
Государь по деловому глянул на стоящие подле его трона солнечные часы и молвил:
– Если и впрямь поспешишь, то ещё можешь успеть на корабль, который отправляется в Чхон. Оттуда тебе будет гораздо удобнее добираться.
Я поклонился, и пятясь задом, двинулся в сторону выхода, но вдруг остановился как вкопанный. Удобнее добираться КУДА? Ведь о самом подвиге мне так и не сказали! Все вперили на меня недоуменные взгляды, разом перестав рыдать. Государь первым сообразил в чем дело:
– А, подвиг?! Вот что я тебе скажу, сын Осаки. Проклятый Богами узурпатор Ису. Это из-за него тебе придётся теперь отправляться в этакую даль. Ты, должно быть, не помнишь правления Ису?
Я кивнул головой. Мне было три года, когда принц Омоко-тоичи, сын свергнутого Государя, и сам будущий Государь, поднял в стране мятеж. Узурпатор Ису правил жестоко, попирая все законы, народ ненавидел тирана и с готовностью восстал против него. Отец рассказывал мне, как они сражались с Ису, выбивая отовсюду его отряды. В конце-концов, узурпатора заперли в горах Уморими. С ним оставались только наемники из Чхон, потому-то эта битва и была впоследствии названа «Чхонской кампанией». Чхонцы полегли все, до последнего защищая тело убитого Ису, и Ниппон обрела своего настоящего правителя из рода Осиямоти…
– Чтобы укрепить своё шаткое положение, – продолжал тем временем Государь, – негодяй Ису рассылал во все стороны щедрые подарки, заручаясь дружбой соседей. И в этом он не знал удержу, разоряя казну. Хань, Вьет, Тэн Гу, Мэн Гу, Чхон – все получили целые обозы сокровищ нашей Империи. Даже далекий Хинд, и тот был не забыт, хотя, казалось бы, Хинд-то ему зачем? Ведь далеко же! Большую часть этих подарков мы сумели вернуть назад, но что-то, увы, пропало бесследно. На утраченные сокровища мы давно махнули рукой, но… Одно из них, как недавно выяснилось, просто необходимо вернуть, невзирая ни на какие трудности. Это Нефритовое Зеркало.