Одна ночь — Две тайны - стр. 48

— Хотя, чему я удивляюсь? — фыркает он с отвращением. — Твой отец, наверное, был состоятельным человеком. Вот она и пустила в вашем доме свои корни!

— Если бы. Обычный работяга. Работал на убой, на работе и умер, — на выдохе стараюсь подавить слезы. — Мы никогда не жили богато. И, если честно, я не понимаю, зачем Наталье сдался наш дом. По городским меркам его стоимость значительно ниже среднего.

Назар проявляет отзывчивость. Он берет меня за лицо. Сочувственно вглядывается и стирает с кожи мокрые следы прошлого.

— Скажи, а водительское удостоверение у тебя есть? — внезапно спрашивает.

— Есть. По совету отца выучилась на права еще в шестнадцать. Спустя два года сдала экзамен и получила удостоверение. Правда, оно мне так ни разу и не понадобилось. Валяется сейчас где-нибудь дома вместе с моим аттестатом. А что?

С отрицанием он качает головой. А выражение такое вдохновенное, словно готов весь мир перевернуть, перестроить его под меня.  

— Все поправимо, лучик, — шепчет он, возвращая мне свое тепло. — Я постараюсь вернуть тебе все: и права, и аттестат, и дом, если повезет.

Ничего мне не надо. Разве только отыскать наших детей. И если не вернуть, то хотя бы удостовериться, что они попали к хорошим людям.

Мысли уносят меня далеко от всего этого.

В ту ночь, что свела меня с Назаром.

Как бы я хотела вспомнить все ее детали. Хотела бы возродить в сознании все те ощущения, что испытала рядом с ним.

Каким он был со мной той ночью? Таким же нежным и внимательным как сейчас. Или же он относился ко мне соответствующе продажной девушке.

— Назар, мне надо вам кое в чем сознаться, — слетает с моих губ так внезапно, что сама не успеваю одуматься.

Словно за меня говорит мое внутреннее "я", с которой привыкла общаться в минуты одиночества.

Внутренняя "я" всегда была гораздо храбрее меня настоящей. Ей бы удалось свернуть горы, пройти любые преграды и преодолеть всяческие трудности ради достижения своей цели, если бы не досталась такая нерешительная и неуверенная в себе оболочка. 

— А ну-ка покажи мне свой язык! — строго проговаривает Назар.

Я даже вздрагиваю от такого тона, хотя была уверена, что уже привыкла к его диктаторским замашкам.

Смотрю на суровое лицо, находящееся в считанных сантиметрах от моего. 

Назар пугает до одури.

— Зачем?

— Я сказал, высуни свой язык!

Таращась на него, я нерешительно высовываю кончик языка. Назар подается вперед, фиксирует ладонями мою голову и неожиданно кусает меня, заставив судорожно втянуть сквозь зубы воздух. Он стискивает края языка челюстью, не отпускает и смотрит при этом волком на добычу.

Не моргает, реакцию мою изучает.

Мне совсем не больно. Мало того, мне недостаточно. Мне нравится это. И самообладание теряется.

Язычки пламени вьются в чистых кристалликах льда. Его губы в миллиметре от моих. И всего, чего хочу — сократить этот мизер, разрушив барьер.

Я чувствую его язык под своим, невзирая на онемение во всем теле. Гладкий, влажный и электризующий, с пряным вкусом алкоголя. 

Острие плавно движется по слизистой, очерчивает края. Будоражит, задевая нервные окончания и возбуждая рецепторы. Собственные слюни превращаются в горячительную смесь, которая скатывается по моему горлу и оседает где-то внизу живота. Малейшая искра — и я рвану.

Когда понимаю, что не смогу сделать следующий вдох, Назар медленно разжимает свои зубы. Его выражение лица заметно смягчается. Он чуть отстраняется от меня и по-доброму насмехается над моей очевидной растерянностью.