Одна на двоих. Золотая клетка - стр. 9
– Мурад Демидович, вы напряжены, – нежным голоском льет елей, – я просто выполняю свои обязанности.
– Твои обязанности – принести мне кофе, распечатать отчеты и проверить, чтобы мой кабинет вовремя убирали, – рывком поднимаюсь с кресла, беру пиджак, – до конца дня меня не будет.
Я возьму ремень и отшлепаю по заднице одну строптивую девчонку, которая снова решила прогуляться по раскаленным углям. Яна, Яна.
Ее одержимость местью сводит меня с ума. Пока она не отпустит, жить дальше не сможет. Все ее существование будет подчинено этому разрушительному чувству.
Я знаю это, как никто иной.
Мой брат Марат погиб по моей вине. Я взял его в дело, мы попали в перестрелку. Я выжил, а он нет. Но для семьи в ту ночь умер я. Они отказались от меня и лелеют свою ненависть, словно это их спасение.
Мои компании ежемесячно подвергаются жесткому аудиту по неизвестным наводкам. Но я-то знаю, что это отец. Его ненависть к собственному сыну и жажда мести превращают его в безумца.
Для Яны я такого не хочу.
Отомстив мачехе, она не остановится. Кровавый след потянется дальше, к тем, кто за Ксенией стоит. И будет ползти до тех пор, пока не растворится вместе с жизнью Чикиной.
Нет!
Возвращаюсь домой, беру пистолет. Если понадобится, прикончу Клима. Потому что у него насчет Янки другое мнение. После того, как он с ней познакомился, мой осведомитель только и думает, как залезть в ее трусики.
Доезжаю до клуба быстро. Его люди меня не задерживают. Еще бы! Слишком часто я тут бываю.
Направляюсь в его кабинет. Сжимаю рукоять пистолета.
Дверь приоткрыта, и из-за нее доносятся голоса.
– Ну что, маленькая принцесса Яна, готова дать ответ? Что же такое мне нужно, что нельзя купить за деньги? – голос Клима звучит насмешливо.
Играет с ней? Во мне вскипает ярость. Что ты мнишь о себе, ублюдок? Она моя! Я защищу ее, чего бы это мне не стоило! Врываюсь в кабинет.
Уолс прижимает Янку к стене. Девушка белая, как мел. Миг, и я выхватываю оружие.
– Твои мозги на полу… – отвечаю на его вопрос.
Но Волков лишь ухмыляется. Секунда, и он вышибает пистолет из моих рук, достает свой и приставляет дуло к моему лбу.
– Теряешь хватку, Мурад…
– Оставь его! – рычит Янка, бросается к моему упавшему оружию, но Уолс второй рукой перехватывает ее тельце, словно пушинку. – Отпусти меня! Чудовище!
– Как грубо, – морщится Клим, затем убирает пистолет.
Отпускает Янку, она яростной кошкой кидается на него. Я перехватываю ее и прижимаю к себе.
– Что ты делаешь? – шипит, а Клим ржет. – Вы… что вы…
– Здравствуй, дружище, – Волков протягивает мне ладонь, – приехал за своей дикой кошкой?
– Ах ты… – рычит Янка, я плотнее прижимаю ее к себе.
Почувствовав попкой мой крепкий стояк, она затихает. Обмякает в моих руках. Хорошая девочка. Умеет же, когда захочет. От аромата ее кожи у меня голова кружится.
– Садись, принцесса, – хмыкает Уолс, отодвигая стул, – теперь поговорим по-человечески.
– Не хочу я с тобой говорить! – заявляет девчонка, складывает руки на груди. – Ты меня домогался, извращенец! Мурад, пристрели его!
– А ты больше без лифчика бегай, малышка, – подмигивает ей, нагло опуская взгляд на ее торчащие через тонкую ткань сарафана маленькие вершинки, – я не железный.
Я чувствую себя странно. Очень странно. От того, как Уолс смотрит на мою Янку, как она смущается и краснеет. Пытается робко прикрыть грудь.