Одна на двоих. Золотая клетка - стр. 10
– Не смущай ее, – рычу, – а ты лифчики учись носить. Не все такие, как Клим. Надеюсь, я понятно объясняю?
Она вздергивает свой склочный подбородочек и смотрит на меня наглым непокорным взглядом. Нельзя не заметить, что Янка иначе реагирует на Клима. Словно побаивается его.
А вот меня нет. И зря.
Хватаюсь за ремень, расстегиваю и резко выдергиваю его из брюк. Девушка вжимается в кресло. Уолс веселится. Что-то в его взгляде меняется. Ему любопытно.
И мне тоже.
Потому что все наши игры всегда были наедине. А теперь в нашей непростой паре вдруг нарисовался третий…
– Вставай, – рычу, – я выпорю тебя по наглой заднице прямо перед ним.
– Нет! – она резко вскакивает на ноги. – Ты не посмеешь!
Обхватываю ее шею, затем зарываюсь пальцами в волосы. Сжимаю мягкие локоны в кулак. Янка взвизгивает. Но ее тело выдает возбуждение.
– Уверен, от одной мысли ты уже вся влажная, – шепчу на ее ушко.
Наблюдаю, как крошечные мурашки бегут по коже, рассыпаются под тонким сарафаном. Хочу ее, сил моих нет. И бесит, и хочу до безумия!
– Не надейся даже! – рычит мне в лицо. – Ты не посмеешь, Горцев! Не посмеешь…
– Ты все-таки плохо меня знаешь, – резко разворачиваю наглую тигрицу и кладу грудью на стол.
Глава 7
Месть. Чувство, которое я знаю слишком хорошо. Оно должно быть ледяным внутри и обжигающим снаружи. Если ты не кайфуешь от нее, то зачем это все нужно?
– Клим! Братик! – мой младший брат Женька бьет ладонями по водной глади, обильно обрызгивая меня речной водой.
– Ах, ты! – рычу, забегаю в речку и кидаюсь на Женьку.
Мы каждый день купаемся в реке, пока позволяет погода. Мама работает простой сельской учительницей, а мы ей помогаем. Но каждую свободную минуту проводим вместе.
Отца у нас нет. Говорить о нем мама не хочет. Ну и к черту его!
Загораем, болтаем.
– Домашку еще делать, – канючит брат, пока мы вытираемся и переодеваемся.
– Я тебе помогу, – треплю его по светло-русой шевелюре.
Мы с ним совершенно разные. Женька – светленький с зелеными глазами, точная копия мамы. А я, видимо, в отца пошел. Темные волосы и глаза. Замечаю, как порой она вздрагивает, внезапно заметив меня в темноте.
– Пошли, – беру пакет с нашими плавками, – мама ругаться будет. Нужно помочь ей обед приготовить.
Идем домой по пыльной дороге. На подходе замираю, хватаю брата за руку.
– Что такое? – удивленно вскидывает брови.
– Смотри… – показываю на три огромных черных тачки, стоящих у нашего дома, – кто это?
– Не знаю…
Мы через ближайшие кусты добираемся до дырки в заборе. Да, порой через нее мы сбегаем из дома, чтобы с девчонками потусоваться. Вот и сейчас она служит обходом.
Прошмыгнув мимо четверых бугаев в кожаных куртках, оказываемся на пороге.
– Что тебе нужно, Руслан? – голос мамы испуганно дрожит. – Мало тебе было… оставь меня в покое!
– Ты мне не нужна. Я приехал за сыновьями…
Стук сердца отдается в ушах. Это наш отец? Черт бы его побрал!
– Не отдам! – мама меняется в лице, становится похожей на львицу. – Пристрели меня, Руслан, но моих сыновей… я не отдам!
– А тебя и не спрашиваю, – слышу звериный рык, затем крик мамы, – или недостаточно я тебя воспитывал? Сейчас исправлю… только убедись, чтобы после моего урока ты снова не залетела…
– ЭЙ! – выскакиваю на порог, гневно сверкаю глазами. – Оставь маму в покое!
Чудовище разворачивается. Огромный татуированный мужик с совершенно черными глазами смотрит на меня. Его тонкие губы расплываются в оскале.