Одна на двоих. Золотая клетка - стр. 1

– И вот эта стерва лишила меня всего! – с грохотом обрушиваю пустую стопку на барную стойку. – Еще шот сделай!

– Тебе не хватит, милая? – кудрявая барменша качает головой. – Не пора домой?

– У меня нет дома, – усмехаюсь, – и семьи нет.

Мой отец умер месяц назад. Тогда же наш семейный юрист объявил, что папа оставил меня без гроша в кармане. Его бизнес, наш особняк и все активы перешли его второй жене.

Ксении Ленской. Точнее, теперь Чикиной.

Мама погибла, когда мне было двенадцать. Неоперабельная опухоль.

Мы с папой тогда очень сблизились. Общая боль сделала нашу семью крепкой, как сталь.

Пока не появилась она.

Он подобрал эту лимиту в своей очередной командировке и привез в наш дом.

– Помню, как папа виновато объяснялся, – кручу в пальцах шот с текилой, – что не может больше быть один. И что Ксения если не заменит мне маму, то станет прекрасной мачехой. Сука… она постоянно цепляла меня, пыталась выставить перед папой в худшем свете. Но он любил меня.

Тихо всхлипываю.

– Мне так жаль, – качает головой барменша, – если тебе некуда идти, оставайся у меня. Вижу, девка ты хорошая. Потерянная просто.

Усмехаюсь. Идти-то мне есть куда… только вот…

– Эй, цыпочка! Какая ты… – слышу пьяный голос над ухом, и в нос бьет смрад перегара.

Следом меня хватают за локоть. Рывок. Смотрю в мутные пьяные глаза. Опускаю взгляд на потрескавшиеся губы. Мерзкий алкаш облизывает их. Фу!

– Отвали от нее, говнюк! – рычит барменша. – Я полицию вызову!

– Завали ебало, сука! – гаркает второй, пока первый держит меня. – Мы просто немного поиграем с этой блондиночкой. Ты же не против? Сразу видно, готовая на все шлюшка…

Приходит третий. Они все облизывают своими мерзкими глазами мои голые ноги. Вижу в их взглядах неприкрытую похоть.

Но я совершенно спокойна. Потому что знаю, что ОН не даст меня в обиду. Его люди следят за каждым моим шагом. Считаю про себя. Три… два… один…

Делаю шумный вдох, и меня отпускают. Вижу обалдевший взгляд кудрявой блондинки-барменши. Мужиков скручивают быстро, те даже пискнуть не успевают. Выводят через служебный вход.

Это люди моего опекуна, Мурада Горцева. Ну, как опекуна, так-то мне двадцать пять. Но я живу в его доме. Под защитой. Он друг моего отца.

– Спасибо, – подхожу и кладу на барную стойку оплату за текилу и щедрые чаевые, – что выслушала.

Затем выхожу под ошалевшими взглядами остальных посетителей.

Перед баром уже стоит черный внедорожник с глухо тонированными стеклами. Значит, приехал сам. От одной мысли, что Мурад зол, низ живота опаляет жаром.

Да, меня безумно возбуждает его гнев.

Сажусь в машину. Ароматы дорогой кожи и терпкого мужского парфюма кружат мне голову.

– И что это было, Яна? – Мурад на меня даже не смотрит.

– Я просто захотела развеяться, – пожимаю плечами, тихонько вдыхаю аромат ярости, что окутывает Горцева.

– Ты знаешь, что будет с теми, кто пристал к тебе, – зло цедит, – я не оставлю их в живых.

– Знаю, – тихо говорю.

Знает ли Мурад, как сильно мне нравится его ярость? Когда он срывается с работы ко мне злой, как черт? Ругается и беспокоится? А потом наказывает. Жарко. В своей спальне.

Сжимаю ноги. Машинально облизываю губы. Сегодняшняя ночь не будет исключением.

– Ясно, – мужчина дает по газам, внедорожник срывается с места.

Едем мы молча. Доезжаем до большого особняка, скрытого за забором с колючей проволокой. Повсюду вооруженная до зубов личная гвардия Горцева.

Выхожу у главного входа и иду в кабинет Мурада. Я знаю правила.

Опираюсь руками на широкий дубовый стол.

Сзади хлопает дверь. Резко разворачиваюсь, ягодицами прижимаюсь к прохладному дереву.

Мурад проходится взглядом по моему телу в коротком платье. На коже тут же рассыпаются мурашки.

– Не надоело? – устало спрашивает. – Ты не маленькая девочка, Ян. Сколько можно убегать?

– Может, мне нравится, когда ты ищешь меня? – взмахиваю ресницами, мужчина сжимает челюсти.

Делает шаг ко мне. Теперь мы совсем близко. Его дыхание, наполненное яростью, опаляет мою кожу. Чувствую аромат дорогих сигар. И мужской силы.

Кладу ладони на сильную грудь, слушаю сердцебиение.

– Так быстро колотится, – выдыхаю, затем поднимаю взгляд и сталкиваюсь с тьмой.

– Яна… ты играешь с огнем, я могу не успеть однажды, – рычит, кладет огромные ладони на мои бедра.

Подаюсь вперед. Трусь. Нагло, порочно.

Бесстыжая…

– Ты не хочешь искать убийцу моего отца, – шепчу, – значит, я сама найду… ее… и отомщу!

– Не лезь! – звериное рычание наполняет тонущий в полумраке кабинет. – Я сказал, что разберусь сам.

– Месяц прошел! Она живет в моем доме! Считает себя хозяйкой того, что мой отец заработал потом и нервами! – вцепляюсь пальцами в черную рубашку. – А ты… ты ничего не делаешь!

Внезапное движение в сторону. Пуговицы тихо падают на ковёр. Мурад смотрит на меня, не моргая. В его хищных чёрных глазах сейчас целая гамма эмоций: злость, ярость, отчаяние.

Но есть кое-что ещё. То, что я так люблю в нём. То, что так сильно меня привлекает…