Одна на двоих. Золотая клетка - стр. 3

– Приступай, – выпускаю наружу свою тьму, во всех смыслах.

Яна берет в руку мой член.

– Большой, – сообщает мне, игриво улыбаясь, – со мной он всегда такой. Как думаешь, кто из нас сейчас главный, ммм?

Провоцирует.

Молчу. С трудом сдерживаю желание обхватить ее затылок и нанизать до самых яиц. Распахнуть податливое горло и показать, что бывает, если вовремя не закрыть рот.

Но Янка понимает мой взгляд. Порой кажется, что она испытывает удовольствие от моей злости. Ей нравится, когда я в ярости и беру ее жестко. На грани фола.

– Ох, – она ласково язычком облизывает головку, я тут же улетаю.

– Ахуенно, продолжай, – хриплю.

Янка заглатывает глубже, сама начинает сладко стонать. Ее горло вибрирует, вынуждая меня терпеть. Мягкие движения блондинистой головы безумно заводят.

– Даа… да, блядь! Давай… – рычу, начиная двигать бедрами навстречу ее мягкому влажному горлу.

– МММ! – Янка сама заводится, стягивает верх платья, показывает мне стоячие соски.

Хочу вобрать их в рот. Вырвать крик из горла наглой девчонки. Но в миг, когда я уже почти кончаю, эта хулиганка резко отстраняется, встает и бежит к двери кабинета.

Неудовлетворенное желание бьет по венам, вызывая приступ ярости.

– Ну уж нет! – рычу, пытаюсь натянуть штаны. – Ах ты… ЯНА!

Реву ей вслед, но девчонка с хохотом скрывается за дверью. Быстро надеваю брюки. Зверею. Глаза наливаются кровью. Ну все, Яна! Игры кончились!

Несусь вслед, стояк очень мешает, но злость сильнее.

И в миг, когда Яна уже дергает ручку двери своей комнаты, настигаю свою строптивую блондинку.

– Ай! Мурад! – вскрикивает, когда я грубо дергаю ее на себя. – Что ты… ОТПУСТИ!

Но я не слушаю. В крови бурлит ярость, смешивается с возбуждением. Животное во мне взяло верх, и сейчас Чикина получит по заслугам. Совесть издает предсмертный хрип и рассыпается в пыль.

– Сейчас моя очередь, – хриплю, кайфуя от сопротивления Янки, – поиграла и хватит. Пора подчиниться.

– Пусти! – рычит.

Захожу в свою спальню, швыряю Яну на постель. Она нагло смотрит на меня, словно до сих пор считает себя хозяйкой положения.

Ничего, девочка, сейчас я это исправлю.

Расстегиваю ремень на брюках.

Открываю глаза. Все тело ломит, но это приятная боль. Жмурюсь от яркого света, потягиваюсь.

Он уехал. Как всегда, всю ночь трахал меня и свалил. Не могу сдержать горький стон. И так каждое утро!

Сбрасываю одеяло. Топаю в душ. Включаю прохладную воду, смываю с себя терпкий мужской запах.

Мысли помимо воли несутся назад, в самую глубину темной ночи…

***

– Пришло время серьезных игр, девочка, – Мурад бродит темным жадным взглядом по моим голым бедрам, медленно расстегивает наспех застегнутый ремень на брюках.

Хищник. Настоящий, первобытный. Все мое женское трепещет и раскрывается под этим темным взглядом.

Растягиваюсь на кровати, стягиваю платье с бедер и швыряю в Горцева. Ловит его одной рукой, прижимает к носу.

Рядом с Мурадом во мне поднимается что-то темное. Жуткая собственница, отчаянно желающая его всего целиком. Чтобы не было этих постоянных посиделок с партнерами, ночных сидений в офисе и непонятных командировок.

Только я.

Но кем я хочу для него быть? Просто любовницей… или все-таки любимой девушкой?

– Ты меня сильно разозлила, Яна, – слова словно мед для моих ушей.

– Я знаю, – выдыхаю.

Хочу продолжить, но прикусываю язык. Как объяснить, что только когда он зол, я чувствую себя его вселенной? Может это эгоистично. И некрасиво. Но так есть.