Одна на две жизни - стр. 33
Подумав об этом, Агния успокоилась и уже с любопытством принялась рассматривать чуть вытянутое лицо рогача с длинным горбатым носом и раскосыми лиловыми глазами, его широкие плечи и торс, покрытые рыжевато-бурой волнистой шерстью, благодаря чему нелюдь не нуждался в рубашке. Мощные мускулистые руки с четырьмя пальцами, оканчивающимися небольшими копытцами. Задние ноги и хвост под столом не были видны, и Агнии вдруг стало интересно – а носит ли он штаны или так и ходит, не стесняясь? Хотя последнее маловероятно, ведь одним из условий проживания нелюдей в человеческих городах является обязательное ношение ими одежды.
Рога у него были шикарные. Ветвистые, словно у оленя, с пятью кончиками каждый. Агния задалась вопросом, не сбрасывают ли рогачи свои рога каждый год, как олени? Наверное, тяжело постоянно носить на голове такую громадину?
– Ну? И что вы хотели?
Агния вздрогнула. Голос у рогача оказался низкий, гулкий, одновременно звучный и хриплый. Словно бык проревел. Она растерянно заморгала:
– Я… хотела сделать заявление…
– Так делайте. Мне сообщили, что речь идет об убийстве вашего мужа?
– Да, но… А вы разве следователь?
Лиловые глаза сузились еще больше, превратившись в две щелки-прорези, и стали наливаться кровью.
– А вы считаете, что представитель моего народа не имеет права занимать этот пост? Что мы можем только камни на стройке таскать да уголь в вагоны грузить? И больше ни на что не способны?
Констебль за ее спиной издал странный звук – нечто среднее между смешком и предостерегающим покашливанием – и Агния торопливо помотала головой:
– Нет-нет, я просто… Я разговаривала с господином главным следователем, и он… Я думала, что…
– У господина главного следователя и без того много дел, чтобы заниматься еще и вашей проблемой. Он вызвал меня и распорядился выслушать вас и, если надо, принять необходимые меры. Так что там у вас?
– Мой муж… – Агния покосилась на констебля. – Марек Боуди. Он – подмастерье в университете… Был подмастерьем.
– Да? – Рогач подцепил перо, осторожно вывел на чистом листе бумаги крупными буквами имя ее покойного супруга и два слова – «университет» и «подмастерье». – И чем же он занимается в университете?
– Занимался… – Агния прикусила губу. Прошло три месяца, но она все еще чувствовала боль. – Он занимался алфизикой…
– Ал-фи-зи-ка, – по слогам произнес рогач, записывая слово. – На кафедре у кого-то из профессоров? Вы знаете у кого?
Агния подумала и назвала несколько имен – те, которые слышала от мужа.
– А вообще-то я не слишком вникала в его дела, – добавила она. – Алфизика и алхимия – это ведь так сложно!
– О да! Превращение одних веществ в другие и изучение свойств предметов для того, чтобы придавать одним вещам свойства других! – покивал рогач. – Не каждый справится!.. А чем конкретно занимался ваш муж? Вы знаете?
Молодая женщина вздохнула:
– Ну… Чем-то связанным с механикой и… переселением душ. Вернее, одушевлением механизмов… ну или как-то так. Я не вникала.
– То есть вы не в курсе дел вашего мужа?
– Нет. Понимаете, мы были женаты не так давно. А сначала, когда только начали встречаться, мы…
– Понимаю… – Рогач испустил шумный вздох. – Вы больше смотрели друг на друга, чем по сторонам.
– Да. Марек, правда, говорил, что у них на кафедре готовится какой-то эксперимент, который может совершить переворот в науке и технике. И если он окончится удачей, то мы сказочно разбогатеем. Они хотели изобрести способ… Но я не понимаю, какое отношение это имеет к убийству моего мужа?