Одна Книга. Микрорассказы - стр. 7
«Э-э, брат» – подумал я – «Тебе, видать, не только глаз, ещё и мозг поцарапало». Но вслух сказал:
– Я тоже видел. Ну и что?
– Недалеко тут шаттл грохнулся, не горел почти, развалился просто. Вот там есть двое, не слишком изуродованные… достань, а?
– Неудачная шутка.
– Не, я серьёзно, – он попытался улыбнуться. – Можешь считать это последней просьбой умирающего.
– Слышь, ты, умирающий, хватит туфту пороть. Идём, пока нас тут не накрыло.
– Да правда, принеси! Тебе жалко, что ли?
Ну и как ему объяснить абсурдность его просьбы? Если он и сам-то, насколько я его знаю, был ходячий, теперь, вот – лежачий абсурд. Попробую соврать во благо:
– Ладно, но сначала давай в госпиталь.
– Ни фига! – вдруг разозлился он. – Без ботинок я – ни-ку-да! Лучше уж добей меня здесь.
«Дурак какой-то» – я не на шутку испугался:
– На хрена тебе чужие ботинки? Тебе врач нужен, а так ты и в своих сдохнешь.
– Сдохну, – согласился он. – А тебе такую малость… трудно?
Из его единственного глаза выкатилась крупная, как у ребёнка, слеза, прочертила по грязной щеке неровную дорожку. Я вытащил из кармана мятую пачку «21 век», закурил. Вверху, прямо над нами, кружилась ожесточённая схватка: два «шаттла», три МИГа. Наблюдая за ними, я, всё-таки, согласился:
– Глупо всё это, конечно. Ботинки какие-то. Но я тебя понимаю. Приспичит фигня какая-нибудь, у меня тоже бывает. Вроде, казалось бы, ерунда ненужная, а, всё равно, хочу, просто не могу, как. Проявишь силу воли, сам себе откажешь, а потом чувствуешь себя собою же изнасилованным. Обделённым кроме тебя никому не интересной мелочью. Тем более обидно: никому даром не надо, а тебе – надо, но нельзя. Ведь от слабости твоей никакого вреда не будет. Какой вред? – условности всё. Схожу. Ты держись здесь, под ракеты не лезь, я быстро. Стану ради тебя мародером, слышишь?
Он уже не слышал. Умер.
Нашёл я и принёс ему эти чёртовы ботинки. Лучше уж поздно, чем никогда.
Японская девочка
Распорядок дня одной японской девочки
Маиюки встаёт в 6.30 утра, выкуривает двойную порцию гашиша, делает зарядку, умывается, идёт завтракать. Конечно, как и все обычные люди, она тоже посещает туалет (клозет, в смысле), но понятия не имею, когда она это делает, да и не интересно никому. И так, приходит, завтракает. Ах, роллы, суши и прочую псевдояпонскую лабуду оставьте для московских лохов. У Маиюки – только овсянка, без сахара и молока. Пища Богов, дар Восходящего Солнца. Лёгкий косяк на десерт.
Тут бывалые японцы могут спросить меня: что за имя такое дикое – Маиюки? Отвечаю: Любезные-сан, Имя человеку даётся его родителями раз и навсегда, и никакие ЗАГСы, никакие монастыри не вправе, да и не в силах изменить его. Потому: Маиюки, и всё тут. Не задавайте глупых вопросов.
После завтрака она быстро, в дайджест-режиме просматривает 3D-новости (перед едой это делать не рекомендуется). Огорчается слегка миру, летящему в задницу, и радуется технологическому подъёму Японии на недосягаемые высоты. Переключает «Джунни» в режим обучения и минут сорок семь посвящает самосовершенствованию.
Потом начинается война. Уебаны из ЦРУ никак не могут простить Pearl HarboR летят и взрываются бомбы, у Маиюки остаётся всё меньше и меньше родственников и друзей, ей грустно. Она идёт из школы, и банты на её голове испачканы кровью.