Одна дома. Новогодние каникулы - стр. 17
Он говорит коротко:
– Давай, Кира.
Он называет меня по имени! Не знаю почему, но это так приятно! Аж мурашки по коже и волнующие переливы в груди. Как в сладкой юности, когда встречаешься с парнем и он безумно нравится.
Так и сейчас – тот же трепет в груди.
Он берет меня за руку. Слышу как сзади зашевелились Санты.
Красавчик смотрит мне в глаза и говорит – мягко, но строго:
– У нас с тобой будет все по красоте.
И подмигивает.
В его руках черный стек с кожаным прямоугольным кончиком. Он садится на стул и горячо смотрит на меня.
Глава 8. Все хулиганки через это проходят
Его стек касается меня между ног. Поигрывая, он шлёпает меня по клитору – легонько, нежно, но властно. И меня тут же охватывает блаженная дрожь.
Выпоротая попка не дает сконцентрироваться на одной только киске. Боль эхом прокатывается по ягодицам, заставляя меня покрыться испариной.
Но я пытаюсь молчать.
Как минимум – не показывать, что моментами реально больно.
А как максимум – стараюсь смотреть парням в глаза. В особенности красавчику – смотрю с вызовом и небольшой наглецой. Ведь на деле здесь главная я.
Я.
А не он.
Пусть помнит.
***
Удар – мягкий, но ощутимый. Точно между ног, прямо по бугорку.
Вздрагиваю. Кусаю губу. Мышцы сжимаются и боль в попке становится острой.
“Мне не больно” – в башке бьет чертов самообман.
И я продолжаю поджигать их своим горячим взглядом. Так, словно мне не страшно и даже не больно.
Совсем.
И точка.
И даже шире раздвигаю ножки – мол, давай ещё!
“Давай-давай, мальчик!” – говорю про себя, но вслух не решаюсь. Всем своим видом показываю, что я и не такое могу.
О, господи-боже! Зря я решила выпендриваться с таким горячим мачо.
Он мягко проводит стеком по клитору, задевая кожаным кончиком мой бугорок. А потом кааак шлёпнет – аж искры из глаз – с оттяжечкой.
– Оуу, – я задрожала и начала прерывисто дышать.
Нет и нет! Не надо было так выпендриваться!
Но что-то во мне вылезло дикое, животное. Что – сама не пойму.
Мне хочется секса с принуждением, грубого, по-животному бешеного. Но умом я такого противлюсь. Я не такая.
Либо… Не могу этого признать.
Он пальцем указывает на пол. В животе томно разлилась лава – горячая, как пралине шоколадки – тягучая.
Нутром я уже на коленях, а умом – стою как вкопанная.
Ох, уж этот чертов ум! Он не дает кайфануть, настраивая меня против. Вернее, настраивая меня на какую-то игру.
Я трогаю его щеку пальчиком, провожу ладошкой и улыбаюсь. С вызовом смотрю ему в глаза и ощущаю, как улыбка становится хищной. Маню за собой и отрицательно киваю головой.
– Ах, сучка маленькая!
В его интонации жар. Не тот, что по заказу, не профессиональный.
А настоящий, который разжегся у него только сейчас.
Сейчас, когда я поманила его пальцем.
Сейчас, когда я жестами сказала ему “нет”. А всем телом “да”, он это явно учуял как любой самец в обществе течной самки.
Отхожу на пару шагов назад и… Попкой утыкаюсь в огромный стоячий член.
– Оххо-хоо, сама пришла! – громогласные раскаты заставили меня испуганно вздрогнуть.
О, господи-боже!
Оборачиваюсь и поднимаю голову наверх. Смотрю в глаза этого волшебного гиганта и охреневаю в хорошем смысле этого слова. Его глаза горят так, что на одном только взгляде можно хорошо так обжечься.
Он молод. Нифига ему не как положено – тысячу или больше лет, – мой мозг шутит.