Одинокий Странник. Рассказы - стр. 9
– Здорово пацаны!
Было ему лет сорок, крепкий такой качок, волосы ежиком, в джинсах и футболке, бледный, как поганка, с огромной цепью на шее. Ни к месту он как-то был.
– Чего, оглохли или онемели?
Боцман, не торопясь, вышел на палубу к вантам и спокойно так произнес:
– Не пацаны, а господин Капитан и мсье Боцман, понял, Браток?
– Ха, ха, ха! Понял, понял, Капитан!
– Я Боцман, а Капитан в каюте. Звать-то тебя как?
– Братком и зовите!
На палубу поднялся Капитан, и Браток, спокойно уже, поздоровался и извинился за вольный жаргон.
– Это у тебя нервное, наверное. Ты поднимайся и обувь не забудь снять, – сказал Кэп, возвращаясь к своим делам.
– Он всегда такой?
– Нет, только когда настроение хорошее. Пойдем, я тебе все расскажу и покажу.
За пятнадцать минут Боцман умудрился все показать и рассказать, как и что работает, с какими трудностями сразу придется столкнуться, что одеть, что приготовить и какие порядки на яхте. Было видно, что это хорошо отрепетированная процедура, скучная, но необходимая.
– Об остальном потом. И заруби себе на носу, что за все здесь отвечает Кэп, и отныне твоя жизнь в его руках. Иди в каюту, устраивайся, разложи все и переоденься. Через тридцать минут обед.
После такого приема у незнакомца возник вопрос: а туда ли он попал? Поразмыслив немного и вспомнив хорошие слова, которые ему говорили об этих людях, Браток решил не торопиться с выводами и стал устраиваться. Каюта показалась ему не очень-то большой, но уютной. Здесь много было всяких шкафчиков и полочек, даже откидной столик, и стереосистема. Боковой иллюминатор и люк над головой пропускали достаточно света, а главное, отдельно за дверкой, был свой туалет с душем. Вся отделка была сделана из красного дерева. В углу у двери висел огнетушитель, а рядом с ним в рамочке был распорядок и основные правила на яхте. Браток прочитал все это внимательно несколько раз, провел ладонью по голове, а вслух произнес:
– Серьезные ребята.
Обед был шикарным. Нет смысла сейчас перечислять все яства, чтобы кто-то не захлебнулся слюной, но можно отметить, что он произвел на нового матроса сильное впечатление, в первую очередь изысканной сервировкой и обилием пищи. Боцман хорошо знал, что первые впечатления и последние, самые сильные и всегда это использовал. А Капитан был, как всегда, не многословен:
– Приближается циклон. Нет времени на раскачку. Надо быстрее уходить на маршрут, чтобы вовремя успеть дойти до островов и укрыться в бухте. Кстати, с приездом и удачи тебе Браток на борту яхты. Через час отходим! Боцман, проинструктируй матроса, что и как, хорошо?
– Браток, ты плавать то умеешь? – спросил Боцман.
– В соленой воде еще нет!
– Ну, тогда тебе нет резона покидать судно во время перехода.
– Боцман, кончай травить, время пошло!
Остаток дня и ночь прошли спокойно. Отвалив от причала и выйдя из порта, они сразу поставили генакер и, при легком попутном ветре, яхта спокойно делала в бакштаг двенадцать узлов и не доставляла команде никаких хлопот. Боцман спал: у него будет ночная вахта, а Кэп, до самого заката, объяснял матросу, что находится на палубе и как с этим работать, как себя вести в тех или иных ситуациях. Говорил про ветер и паруса, фалы и шкоты, про лебедки и стопора. Немного о рифлении грота, о закрутках, о страховочных поясах и спасжилетах, про спасплот, и о приборах. Периодически он подводил матроса к штурвалу, выключал авторулевого, и давал порулить. Матрос, видимо от впечатлений, захлестнувших его, примолк и как-то немного втянул голову в плечи. Глаза его горели, а вот выражение лица трудно даже передать, видимо, не готово оно было к настигшим Братка впечатлениям, а посему не выражало ничего.