Одинокий. Рассказы - стр. 13
– Меня убили…
– Что?!
– Меня убили…
– Кто, кто тебя убил?
– Ты…
– Я? Ты своём уме? Он – псих. Точно, больной. Надо кого-нибудь, позови там охрану, ещё покусает…
– Ой, сейчас, бегу…
Верочка застучала по паркету и протиснулась в дверь.
– Ну, всё хорошо, сейчас врач придёт. Так кто тебя убил?
– Не помнишь? Ты, в бане, в селе нашем, – парнишка говорил на удивление понятно. Он поднял лицо и пристально стал смотреть в глаза Анатолию Дмитриевичу. Анатолий Дмитриевич его узнал…
– Ты-ы-ы…, но как? Жив, значит, остался… Это ты пожалеешь ещё. А сюда пришёл зачем? Пожалеть тебя, может, урод? Беги лучше, прячься в самую дальнюю нору и не высовывайся никогда. Иначе тебя найдут и сделают так, чтобы тебя больше никто не нашёл. Понял. Пошёл вон. Будем считать, что я тебя не видел. Так и быть. Или ты думаешь, что на меня можно надавить? Может, ты так думаешь? Ты – жалкое подобие… И человеком тебя назвать-то оскорбительно, обезьяной, и ту жалко. Вон пошёл!!
Из-за двери показались два охранника.
– Ничего, ребята, ничего. Он сейчас сам выйдет. Правда ведь, выйдешь? Или, все-таки, помочь? Помочь, значит.
Глава вытащил телефон, запутавшись в носовом платке, ключах. Ну, всё в одном кармане!
– Слушай сюда, у меня сейчас приём, и ко мне припёрся тот, ну тот, кто нам в бане мешал… Жив, сам удивляюсь. Давай сюда парочку, по-тихому его с заднего входа, и чтоб я его больше никогда не видел. Куда? Куда? Тебе сказать, или ты сам догадаешься? Всё. Жду. Быстро!
Вечер был испорчен. Анатолий Дмитриевич вышел из-за стола и подошёл к окну. Редкие прохожие. Машина ДПС на перекрёстке. И этот урод в его кабинете. Урод. Выжил. Нормальные люди от гриппа умирают, а в этого – из пяти стволов, в землю закопали, и – жив. Он повернулся и брезгливо посмотрел на парнишку, продолжавшего полулежать на его столе.
– И что ты у меня разлёгся? Ничего, сейчас приедут, разберутся с тобой. Фарш не оживёт. Скажу, чтобы тебя в мясорубке провернули и собакам скормили. Сдохнешь. Ну, где ж они так долго? Сколько я терпеть буду эту падаль у себя в кабинете? Всё провонял уж.
Глава нервно взял телефон.
– Ну, где вы? Долго я… Подъехали. Поднимайтесь, мешок не забудьте… И чтоб тихо всё было. Тут вам не баня, а Администрация.
В дверь кабинета робко постучали.
– Можно?
– Входите уж.
Вошли четверо. Встали у стены.
– Что встали? Пакуйте.
Они продолжали стоять не шелохнувшись, вытянулись, руки по швам. Солдаты на посту номер один, знамени не хватало.
– Да, да вы что? Убирайте этого урода. Ну…
Братки не шевелились, а потом тихо открыли дверь и ушли.
– Да вы куда?! Куда вы? Идиоты… Вы что? Да я, я вас…, – кричал он им в след, выскочив из кабинета. Но они шли, не оборачиваясь. Анатолий Дмитриевич вернулся, суетливо забегал по кабинету натыкаясь на стулья, потом скрылся в комнате отдыха. Что-то пил, ругался полушёпотом. Опять звонил и ругался громко.
– Значит, ты так…, по своему… Ладно. Давай по-другому. Я ведь тебя понимаю. Да. Ладно. Там, в бане, мы были неправы. Ошибка вышла. Кто знал, что ты такой вот… Кто знал? Кто знал и послал тебя? А? Кто знал? Тот знал, чем всё закончится. Меня выжить захотели. А ведь могло случиться и по-другому. Значит, не сказки, что про тебя там рассказывали. Ты же мог нас всех там положить. Бойцы – в тебя, ты их – в порошок, ну, и меня за одно. Ну, ты понял? Мы здесь не при чём.