Одинокая лисица для мажора - стр. 42
Бандюки быстро ушли, матерно комментируя воспитательные достижения своего подельника.
– Обломинго, – хрипло произнесла она. – Они и не собирались открывать.
– Погоди отчаиваться, – присел я с ней рядом. – Это еще не все.
– В смысле?
Я мог, конечно, ошибаться, но в голосе первого говорившего с нами я почуял нечто… Намек, что ли, на способность дать слабину. Почти уверен, что приди он один, и дверь бы открылась, и на воду его бы Лиска развела.
– В прямом. Ждем. Время есть еще.
– Херня все это.
Она подскочила и принялась выхаживать по кругу вдоль стен, и я ее не трогал. В чем я мог ее заверять? Что жопой чую, что шанс будет? Это ни хрена не довод.
И все же моя интуиция не подвела, и спустя минут сорок-час снова послышались шаги, и засветилась щель под дверью. Лиска подскочила обратно, я тоже встал в свою изначальную позицию.
– Эй, ты, как там тебя! Ульяна! – окликнули из-за двери. – Слышь, хочешь в тепло? Попьешь, и похавать дадим.
– Хочу! – с готовностью отозвалась моя лисица.
– Сильно хочешь?
– Очень.
– А как насчет отработать?
– Вы охренели?
– Соглашайся, – прошептал я в самое ее ухо, – но не сразу.
– Ну не хочешь – как хочешь, – вступил в разговор второй ублюдок. Вдвоем пришли в этот раз. – Видно, не в край еще прижало. Посиди, еще подумай.
– Постойте! Не уходите, пожалуйста! – Лиска наподдала в голос жалобности. – У меня руки от веревки уже отнимаются! И пить невыносимо хочется! Выпустите меня, умоляю! Что нужно делать?
– Ну здрасти, – в явном нездоровом оживлении хохотнул ее собеседник. – Ты же не маленькая, знаешь. Порадуешь нас, а мы тебе сделаем хорошо.
– Порадую? Как? – включила дурочку Лиска.
– Как пойдет, – уже заржали откровенно глумливо. – Начнешь ротиком, а там глядишь – и разогреешься. Мы тебе и нальем для разогрева, если послушная будешь. Ну? Чего притихла?
– А если я завтра вашему старшему все расскажу?
– Ну и дура будешь, значит, и останешься в холоде и без воды. А нам тебя только бить и силком брать запретили, а если по доброй воле пойдешь, то ничего не будет, ясно? Ну так идешь, или мы сваливаем?
Лиска отыскала мою руку в темноте и сжала.
– А как же Антон? Ему плохо совсем. Он же без сознания.
– А то не наша печаль. Лежит, пусть и дальше лежит.
– Хорошо… – она деланно запнулась, будто страдая от стыда, и, резко сжав напоследок, отпустила мою кисть. – Только… давайте ничего такого… только ртом. Я боюсь забеременеть.
И таким же тоном придушенно невинным произнесла эти слова, в которых на самом деле порочности через край, что, зуб даю, у тварей за дверью стояками мозги вышибло окончательно.
– Ну ртом – так ртом, – заржали они. – Смотри, без фокусов только! От двери отошла!
– Хорошо!
Даже сквозь лязганье замка я слышал, как нервно сглотнула мелкая. Если начнут сначала фонарем шарить по всему подвалу, то полетит к чертям наш план.
Дверь открылась, и в лицо Лиске, послушно стоящей с заведенными за спину и якобы связанными руками, ударил яркий луч, ослепляя. Моим привыкшим к темноте глазам пусть и было больно, но возможность видеть хоть что-то я не потерял.
– Где этот?..
– Вон! – мотнула в сторону кучи тряпья головой Лиска, и попятилась. – Ему плохо совсем, похоже, а мне страшно.
– Выходи давай! – Один из бандюков вошел в подвал, продолжая светить, и направился “ко мне”, открывая свою спину. Но у второго еще оставалась возможность просто захлопнуть дверь, начнись заварушка.