Один шаг в Зазеркалье. Мистический андеграунд (сборник) - стр. 74

Скульптурный комбинат располагался на большой территории, огороженной бетонной стеной с железными воротами, недалеко от центра города. Войдя на просторный двор, загроможденный гипсовыми изделиями, я с трудом отыскал лепную мастерскую. Это оказалось темное помещение, заставленное гипсовыми вазами и головами партийных деятелей. Привыкнув к темноте, я почувствовал на себе подозрительный взгляд. Меня в упор разглядывал полный мужчина лет сорока в грязной рабочей одежде. Физиономия его была заплывшей и неприветливой.

– Тебе чего? – грубо спросил он.

– Пришел по объявлению в газете, – робко ответил я.

– Без специального образования тебе нечего делать в моей мастерской, – сказал он и повернулся ко мне спиной.

Его агрессивная внешность говорила о полном пренебрежении к чистоте души. Он разговаривал со мной словно из преисподней.

Я разочарованно отправился в приемную директора, где увидел за небольшим столом миловидную девушку, одетую в светлое платье, облегавшее ее стройную фигуру с изящной грудью.

– Несмотря на объявление в газете о том, что требуется лепщик, я получил грубый отказ, – сокрушался я.

– А вы попробуйте устроиться в мастерскую через бюро по трудоустройству, – подсказала симпатичная секретарша. – В этом случае комбинат вынужден будет принять вас на работу.

Обретя некоторую надежду, я отправился на поиски этого заведения. Бюро по трудоустройству оказалось неуютным помещением из двух комнат, где за полированным столом сидела молодая брюнетка, которая каллиграфическим почерком выписывала направления на работу. Она была одета в голубую блузку с низким вырезом и короткую черную юбку. Строгие глаза равнодушно глядели на посетителей. Было видно, что ей надоело работать в таком заброшенном месте без всякой перспективы. Я подошел и с легкой улыбкой спросил, нужны ли специалисты по лепке на скульптурный комбинат. Девушка подняла на меня серые глубокие глаза и, раскрыв потрепанный журнал, ответила:

– Имеется одно место для хорошего специалиста.

– Мне это подходит, – произнес я уверенным голосом.

Решив, что я и есть нужный специалист, она, не посмотрев мои документы, выписала своим безупречным почерком направление на работу и, мило улыбнувшись, протянула мне его, слегка перегнувшись через стол. В этот момент вырез ее блузки опустился еще ниже, и я, почувствовав прилив вдохновения, медленно взял листок бумаги из ее прозрачных пальцев.

«С такой девушкой было бы приятно идти к Просветлению», – промелькнуло у меня в голове.

Выйдя на улицу, залитую ослепительным солнцем, я улыбнулся, оттого что удалось обвести вокруг пальца ворчливого мастера.

На этот раз, вернувшись на комбинат, я направился прямо к директору. Посреди просторной комнаты стоял огромный стол из мореного дуба, а на нем – черный телефон и бронзовая пепельница с символическими изображениями трех буддийских обезьян – «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». За столом важно восседал мужчина лет сорока пяти кавказской наружности. Его черные усы нависали над торчащей изо рта трубкой. Я протянул ему свои документы и направление на работу. Он взял мои бумаги и деловито посмотрел на меня:

– А что это вы, работая в университете заведующим лабораторией, решили перебраться в лепщики?

Вопрос был неожиданным, и я опешил: не мог же я сказать ему правду! Я решил ответить как наивный человек: