Одесские каникулы следователя Железманова - стр. 21
– Что, барин, желаете? Сапоги пошить? Так, пожалуйста! Вам из своего материала или желаете посмотреть, что есть у меня?
– А ты хорошие сапоги шьешь?
– Не обижайте, барин. Товар у меня качественный. Кожу беру у надежных поставщиков, лекала свои, под ногу их подправляю. Будете ходить несколько лет и меня вспоминать.
– И много у тебя заказчиков?
– Есть, грех обижаться!
– Небось хочешь стать самым известным сапожником уезда, а то и губернии?
– Так я бы не отказался, – с готовностью откликнулся парень.
– Ты потому и клеймо свое ставишь на своих изделиях? – следователь протянул сапожнику листок с рисунком.
– Какое клеймо? А, это! Да я давеча попросил кузнеца нашего такие подковки-то мне сделать, вот и шлепаю их на свою обувку. А что в этом плохого? Пусть люди знают, кто хорошо обувь шьет, еще потом придут, – парень немного даже обиделся.
– Да, нет в этом ничего плохого. Если товар хороший, так его не грех пометить. Ты мне лучше вот что скажи. У тебя обувку шьют только местные, деревенские, или бывает, что приезжают посторонние и делают заказы?
– Больше всего, конечно, заказывают те, кого я знаю, то есть наши деревенские или из соседних сел приезжают. Но, бывает и новенькие клиенты появляются. Ко мне даже из Касимова приезжают заказы делать. Я же мастер умелый, – не без гордости ответил парень.
– Это хорошо, – кивнул головой Петр Андреевич. – Тогда еще один вопрос. Не было ли у тебя недавно таких клиентов: оба в возрасте, один высокий, другой пониже, высокий – худощавый, седой, нос большой с горбинкой? Второй среднего роста, чернявый, то есть черные волосы, смуглая кожа, на цыгана похож?
Парень задумался. Стал теребить рыжий чуб, а потом спросил:
– А как недавно? Неделю, месяц, год?
– Я думаю неделю или максимум две, – подсказал Железманов. Он был уверен, что клюквенники, будучи гастролерами, на некоторое время осели в деревне, потом выбрали место кражи и уехали. На все приготовления нужно не так уж много времени, поэтому вряд ли эти двое жили в Потапово более двух недель. К тому же буковки на подковке были так хорошо видны, что возникало предположение, что набиты они были не так уж давно: совсем не стерлись. Если бы сапог чинили давно, то подкова стерлась и буквы тоже.
Парень думал-думал, а потом радостно улыбнулся:
– Был такой один заказчик, как раз недавно приходил. Высокий, сутулый, седой. Вот именно такой, как вы описали.
– Лет ему сколько?
– Да в возрасте уже, лет пятьдесят будет. Это точно.
– Ты его знаешь?
– Нет, он мне незнаком. Приехал откуда-то. Он еще меня спрашивал, как долго я буду шить сапоги. Ну жаловался, что напоролся на какой-то гвоздь, порвал сапог, хорошо, что ногу почти не зацепило. Я ему сказал, что могу за пять дней сделать. Он меня спросил, а нельзя ли пораньше, а потом пояснил, что он тут проездом, ему скоро уезжать надо будет и, следовательно, за это время надо успеть получить новые сапоги, а то его обувь совсем в негодность пришла. Он сказал, что готов платить двойную цену. Не босиком же ему ходить. Хорошо у меня заготовка была нужная, я ему быстро новые сапоги смастерил.
– То есть он был приезжий?
– Точно, приезжий. У него и приятель был, которого вы описали.
– А ты откуда знаешь? Они что, вместе приходили?
– Нет, приходил он один, но я их вместе видел.