Одесские каникулы следователя Железманова - стр. 20

– А вы много прослужили?

– Много, воевал вначале с турками, потом с японцами. Последнее особенно запомнилось. Тяжелая была война. Самураи дело свое знают. Вояки они опытные. У них это в крови сидит. А мы к войне оказались плохо подготовлены. У нас даже патронов не всегда хватало. Один раз вагон груза пришел, мы обрадовались, думали винтовки, патроны, а открыли, не поверите, молодой человек, целый вагон икон. Зачем они нам, когда стрелять не чем? Вообще, война – это не романтика, как думают многие, это тяжелый и страшный труд. Я вот вас обращаться с оружием учу, но искренне надеюсь, что в реальной жизни вам мои навыки не пригодятся.

– Скажите, а в человека страшно стрелять?

– Страшно, особенно в первый раз, в таких случаях надо думать не о том, в кого стреляешь, а зачем стреляешь: защитить себя, своих товарищей, Родину, выполнить поставленную начальством задачу.

После закуски и первого наступила очередь жаркого. Сегодня Прасковья подавала гречку с тушеным мясом с луком и брусникой.

– Ваша работница отлично готовит, – отметил Сергеев.

– Да, мне жаловаться не приходиться. Что бы ни случилось, всегда знаю точно – меня дома ждет вкусный и сытный обед. Ворчлива она порой бывает, вот с Тимофеем у нее время от времени конфликты случаются, но это мелочи.

– Ну, я думаю, что ваш зверь себя в обиду не даст, – иронично заметил отставной офицер, быстро поняв расстановку сил в этом доме.

Кот, который усек, что говорят про него, вышел из-под стола. Конечно, двуногий не смог сдержаться и кинул рыжему другу кусочек ветчины.

– По-моему, вы его сильно балуете, – не удержался от замечания Сергеев. – Домашний зверь должен знать свое место.

– Да мне мой друг Иван тоже так говорит, но я уже ничего не могу поделать.

– Ваша семья далеко? – Арсений Петрович догадывался, что некоторая чрезмерная фамильярность между животным и человеком сложилась из-за тоски по дому, нехватки дружеского или семейного общения.

– Да, в Твери осталась матушка, есть еще две сестры, они младше меня, та, которая постарше, Катя, уже закончила гимназию, учится на Бестужевских курсах, вторая – Лиза – сейчас в гимназии. В этом году будет выпускаться. Представляете, она хочет стать медичкой. И не просто медичкой, а хирургом.

– Хирургом? – переспросил отставной офицер. – Вы знаете, я, когда с турками воевал, то встречал женщин в госпиталях, некоторые из них специально даже учебу отставили, чтобы помогать раненым.

– И что?

– Я с восхищением вспоминаю этих девушек. Хрупкие, изящные, они так самоотверженно ухаживали за ранеными. И знаете, они приносили в госпиталь, вообще на театр военных действий какое-то необыкновенно домашнее тепло. Раненые сразу приободрялись, когда такие девушки в косынке и фартуке с красным крестом заходили в палату. Вот только я плохо себе представляю женщину у хирургического стола. Как она будет делать ампутацию? Для этого нужна элементарная физическая сила. Лучше бы ваша сестренка стала акушеркой.

– Не знаю, я тоже беспокоюсь за нее, но убедить мне ее очень трудно. Она так загорелась идей, что должна быть полезной, хочет служить людям, что мне трудно ее от чего-либо отговорить.

После выходного дня наступили рабочие будни и Петр Андреевич поехал в Потапово, где первым делом пошел искать сапожника Стаса. Им оказался живой молодой парень лет двадцати двух.