Одержизнь - стр. 4
Декан понимающе кивает.
– Месье Сент-Арно, я прошу прощения и у вас, – ровно и вежливо продолжает Канселье. – Уверен: будущий Советник Бойер возьмётся за ум и проявит себя в математике с лучшей стороны.
Жиль вскакивает, хватает со стола декана листок и выбегает в коридор. Спустя несколько минут начальник полиции Азиля находит юного Бойера сидящим под колонной в вестибюле.
– Вставай. Шагай в машину, – распоряжается Канселье. – Речи о твоём отчислении не идёт. Особенно после того, как ты отмочил этот фокус с числами.
– Валите в жопу! – злобно огрызается Жиль и получает звонкую затрещину.
– После вас, месье Бойер! – ехидно комментирует Канселье. – Не нравится учиться? Мыть полы в лекториях приятнее?
Жиль вспыхивает до корней волос. Откуда Канселье знает, чем он подрабатывает?
– Да, приятнее! Я хочу помогать отцу Ланглу, хочу работать, а не тратить время зря в компании элитариев! – вопит подросток. – Не нужна мне ваша учёба!
Канселье хватает его за ухо, заставляя подняться. Пинком гонит к выходу на улицу. И только за дверью, убедившись, что никто не наблюдает за ними, он хватает Жиля за свитер на груди и тихо, чётко говорит:
– Ты будешь учиться. Ты дал слово отцу Ланглу – это раз. И два: только будучи Советником ты сможешь помочь той, чьи дни ты считаешь на лекциях по математике. Влюблённый уличный пацан ничего не изменит для неё, запомни. Но человек, стоящий у власти, – сможет. А теперь приведи себя в порядок и шагай вперёд. Мадам Вероника просила привезти тебя домой. Велосипед твой где? Забирай, привязывай к крыше машины, и поехали.
Жиль послушно идёт туда, где на площадке за Собором студенты Второго круга оставляют свой нехитрый транспорт. Канселье провожает его строгим взглядом и словами:
– Дай тебе бог не только ума и верности, но и хоть немного смирения, юный Бойер…
Электромобиль у Канселье неуютный. Жёсткое сиденье, запах курева, пропитавший обивку намертво. Жиль поглядывает на начальника полиции, забившись в угол, и пытается вспомнить, видел ли его хоть раз курящим.
– Поговорить хочешь? – не отрываясь от вождения, спрашивает парня Канселье.
Жиль пожимает плечами, отводит взгляд. Расслабленно смотрит на зелень полей, проносящихся за окном.
– У тебя друзья есть?
Отвечать не хочется. Нет доверия к человеку, которого никогда не видел без полицейского мундира. Будто у этого человека нет ничего, кроме его работы. И любой разговор с ним похож на допрос.
– Послушай, тебе в жизни придётся говорить с разными людьми. Большинство из них будут неприятны. Учись общаться. – Голос Канселье смягчается, тон становится более доброжелательным. – Отец Ксавье наверняка обучал тебя и этому, верно?
– Почему ему не позволили быть моим опекуном? – спрашивает Жиль, ловя взгляд Канселье в зеркале заднего вида.
– Потому что никто не доверит опеку будущего Советника убийце, – жёстко отвечает начальник полиции.
Жиль подбирается, как сжатая пружина, и, схватившись правой рукой за ручку над окном машины, левой распахивает дверцу. Канселье бьёт по тормозам, электромобиль со скрежетом скользит по дороге несколько метров, останавливается.
– Ты что творишь? – наспех отстёгивая ремень безопасности, выдыхает Канселье.
Подросток спокойно дожидается, когда куратор выйдет из машины, подбежит к открытой настежь двери, и только тогда отвечает: