Одержимый и Любовь - стр. 26

Батон, который недавно присоединился ко мне и подрабатывал на диагностике, пытается поставить хомут на вертикальную трубу. А я сдерживаю поток канализационных вод, стянув трубы резиной покрышки.

Воняет жестоко, мы все грязные, бросили свою работу, оставив две легковушки и микроавтобус без ремонта. Пока сантехники едут, мы тонем, пришлось принимать меры самостоятельно.

Помещение на первом этаже. У нас здесь небольшой склад, стоит котёл, который работает на старом масле, что сливаем при замене. На полу грязь, и оконце маленькое. В него, как в ад, вливается луч света. На улице раннее лето в разгаре, а мы в дерьме по уши.

— Батон, быстрей! — тороплю я, заметив, как сквозь резину под напором пробиваются струи.

Жду, когда резину хомутом придурок затянет, а Батон замирает, поправляя кепку. Его чумазая физиономия расплывается в улыбке.

Я оглядываюсь через плечо на ту, которая Батона в статую превратила.

Пахнуло розами.

Стоит Чукча. Если честно, я даже не в курсе, как её имя и фамилия. Она перешла на второй курс. Пришла в мастерскую потаскуха. Я даже знаю для чего. За то, что я её не трахнул и выкинул из душевой, решила мне отомстить. Типа, сейчас миленько меня соблазнит и опозорит. Как собралась это делать я не в курсе, но баба коварная.

Если голую её не взял, тут только взглянул. В коротком белом платье, шикарном, если честно. На высоких каблуках. Ноги от ушей, грудь торчит, не такая объёмная, как у моей Любавы. Волосы чернильные, длинные. Вся при параде, накрашена. Красивая, конечно. Но гнилая, как чугунная труба у меня под ногами, и такое же говнище из неё лезет.

— Батон!!! Пля! — взрываюсь я.

— Сейчас, сейчас, — он с трудом от чиксы взгляд отрывает, берёт в руки газовый ключ, роняет его, начинает неловко подбирать.

— Мироша, можно с тобой поговорить? — слышу мелодичный голосок Чукчи. И голос у неё ничего, сексуальненький. А главное, блядь, под ситуацию очень подходит.

— Говори, я как раз не занят, — ехидно отвечаю и опять смотрю на неё.

Она от бедра подходит ещё ближе. Ручкой так волосики откидывает за соблазнительные плечи и улыбается.

— Наедине поговорить можно? Ты мне нужен.

Батон аж скулит, как ему тоже хочется быть нужным.

— Говори! — ору я, понимая, что дерьмо сейчас вырвется на свободу и поглотит нас.

— Рон, — упоительно воркует шлюха, — пойдём, выйдем, поговорим, – тупит Чукча, не въезжая, что сейчас произойдёт авария.

 Идиотизмом окончательно сжирает мой мозг. Тошнит от её голоса, и Батон дрожащими руками только размер к гайке подобрал.

Я отпускаю резину и отпрыгиваю в сторону. Труба лопается, и поток говна с нормальным таким, горячим напором выстреливает к входной двери, облив Чукчу с головы до ног.

— Пошли, поговорим, — развожу я руками.

Она стоит вся мокрая, пышные чёрные волосы облепляют голову. Платье прилипает к телу, подчеркивая соски на груди. Пиздец, как эротично.

— Чу-у, — жалобно ноет Батон под мой дикий ржач.

Он подбегает к ревущей навзрыд девке, скидывает с неё остатки туалетной бумаги и какие-то овощные очистки.

 Чукча трясётся от ужаса, а потом истерично орёт, переходя на вой. Лупасит со всей силы Батона своей сумочкой.

Я обхожу сладкую парочку и тут же натыкаюсь на бригаду сантехников. Явились, не запылились. Боясь перейти на мрачную матерщину, я просто указываю направление. Мужики с деловым видом шагают к месту бедствия.