Одержимые смертью - стр. 10
Никакого пожизненного – только пуля
Алмазяна приговорили к расстрелу. В 1973 году правосудие свершилось – слабое утешение для родственников трех убитых и двенадцати изнасилованных женщин. Но хотя бы никто из них не будет мучиться от мысли, что преступник жив, отбывая пожизненное наказание за счет налогоплательщиков, а значит и за их тоже.
Послание губной помадой на зеркале
Первая половина дня 13 января 2000 года для врача Максима Владимировича Петрова обещала стать особенно «плодотворной».
В 10 часов, когда по его расчетам пожилые люди, как правило, оставались дома в одиночестве, а родственники и соседи уходили на работу, он нанес визит одному из них. Пенсионерка проживала на улице Софийской.
Дверь открыла 72-летняя женщина. Врача, видимо, узнала, потому впустила без проблем.
– Чем обязана? – поинтересовалась вежливо, но с тревогой в голосе, поскольку недавно сдавала анализы. Если врач пришел на дом, значит что-то серьезное, решила она и приготовилась выслушать неприятные новости.
Улыбчивый, с добрыми глазами доктор заглянул в листочек с ее фамилией и результатами анализов, за которыми она только собиралась сходить в поликлинику:
– Ваши анализы готовы. Все нормально, кроме…
Женщина не дослушала: от волнения начало потряхивать, перед глазами все плыло, видимо подскочило давление. Реакция для впечатлительного пожилого человека вполне ожидаемая.
– Не нервничайте так! Что вы! Так нельзя. Померим вам давление для начала. Потом решим, что делать – госпитализация или обойдёмся уколом.
Доктор спокойно вытащил из своего чемоданчика необходимое, приладил манжету…
– Высоковатое, как я и думал. Сейчас сделаем укол, станет полегче, – и снова полез к себе в чемоданчик, откуда достал принадлежности для инъекции.
– Руки где можно помыть?
Женщина показала в сторону ванной комнаты, не подозревая, что истинным поводом для чистоплотности была предосторожность, а не соблюдение правил.
Свидетель
Недавним "сюрпризом", который чуть было не закончился для "доктора" провалом, стала родственница очередной жертвы, которая во время его "визита смерти" принимала ванну…
Когда он общался, а потом убивал свою жертву и грабил квартиру, присутствия другого человека не заметил. Дверь ванной открылась, когда он уже собирался уходить.
– Доктор!? – раздалось у него за спиной.
От неожиданности Петров вздрогнул, остановился, но быстро взял себя в руки, выругался еле слышно и спокойно повернулся.
Перед ним стояла женщина в шелковом халатике. Достаточно молодая, лет сорока с небольшим. Стройная, но не костлявая, он бы принял ее за спортсменку, если бы не особенная грация в каждом движении. Сопоставив увиденное, догадался, что это та самая балерина, которую он видел на фотографии в комнате жертвы. По наивности подумал, что это либо «бабка в молодости», либо дань увлечению балетом – «театралка». Оказывается – дочь?
Увидев врача в белом халате с фонендоскопом на шее, женщина не обратила внимание на стоявшую у его ног сумку, из которой торчал рукав ее норкового манто, сразу бросилась в спальню:
– Что с мамой? – спросила она, остановившись на пороге комнаты.
Мать лежала на кровати неестественно спокойная и на ее появление не отреагировала, хотя глаза были открытыми. Толстая вязальная спица в груди под накинутым одеялом была не видна.