Одержимость мажора. Прокурорская дочка - стр. 19
Закрыв глаза, пытаюсь расслабиться, но, кажется, напрягаюсь еще сильнее. Потому что перед глазами пролетает вся свадьба. И нет, моя дурацкая фантазия занята совсем не красавицей невестой и очаровательным, трогательным женихом. В моей голове засранец Исаков.
Его горячий взгляд.
Его жадные, наглые руки.
Его слова.
Обрывки фраз.
Намеки.
Обещания.
Все это смешивается в какой-то адский коктейль в моей больной головушке, и я обнаруживаю свою руку у себя между ног.
– Черт, – выдыхаю и выдергиваю руку из воды.
Обе руки. Буквально поднимаю их над пеной и смотрю на них так, будто эти конечности принадлежат не мне. Моргаю, пялясь на свои пальцы, которые чуть не…
– Черт, черт, черт, – бормочу и погружаюсь в воду с головой.
Ну что за дура? Разве можно грезить о таком подонке, как Исаков?
Я просто устала, и мне надо поспать.
Моюсь так быстро, как только могу. Потом ополаскиваюсь в душе и делаю то, что для меня является жестким табу – ложусь спать с мокрой головой.
Просыпаюсь ближе к вечеру и ожидаемо с гнездом на голове.
Сажусь на кровати и пялюсь в напольное зеркало, стоящее недалеко от кровати. Мои кудрявые волосы сбились в какую-то мочалку, и пружинки теперь торчат во все стороны. Если мама увидит меня такой, она меня четвертует.
Примерно час трачу на то, чтобы снова помыть голову и сделать укладку. Вытягиваю свои локоны до состояния зеркальной гладкости, и только потом иду на кухню, чтобы съесть свой завтракоужин.
– Привет, – здороваюсь с младшим братом, который, как всегда, тупит в телефон.
– Ага, – отзывается Макс, не снимая наушники. – Мама сказала, чтобы ты показалась, как проснешься.
– О, нет, я пас, – смеюсь и открываю холодильник. Достав фаршированные мясом блинчики, ставлю их в микроволновку, а сама устраиваюсь с телефоном за кухонным островком.
Полина прислала несколько их фоток с моря. На них счастливая новоиспеченная жена широко улыбается в окружении цветов, пальм и воды. Улыбнувшись, закрываю соцсети и вижу новое сообщение с незнакомого номера.
“Как двустволка? Ты там еще жива, Няшка?”
– Придурок, – бормочу.
– Римма, что за слова? – раздается голос мамы, и я вздыхаю, потому что нормально лопать блинчики со сметаной мне не дадут.
– Прости, мам. Вырвалось, – поднимаю голову и встречаю свою безупречную мать с елейной улыбкой, от которой сводит скулы.
Макс фыркает на диване, а я, опустив под стол руку, незаметно показываю брату средний палец.
– Ты поздно вернулась.
– Рано, – встревает мой брат. И, по идее, от моего испепеляющего взгляда он должен был сейчас расплавиться на диване, но, к сожалению, этого не происходит.
– Хорошо погуляли? – срашивает мама, внимательно провожая взглядом тарелку с блинчиками, которую я вытаскиваю из микроволновки и ставлю на стол. – Сегодня бы сделать разгрузочный день, – напоминает она под скрип моих зубов. – Наверняка ты на свадьбе не считала калории. Так что я бы рекомендовала овощные смузи. Я вот сегодня так и сделала. В теле такая легкость.
– У меня живот болит от голода. Я на свадьбе мало ела.
– Но ты пила алкоголь, а он калорийный.
– Почти не пила, мам, – вру я. – Не было времени. Я ж была подружкой невесты. Надо было постоянно следить за ней и помогать.
Поджав губы, мама кивает и наблюдает за тем, как я начинаю поглощать свою еду.
– Ладно, я на пилатес. Ты не хочешь со мной?