Одержимость - стр. 15
– Не шутите так! – испуганно оглядываюсь, вдруг мама услышит.
– Это ты, девочка, играешь с огнём, – он поворачивается, задевает ладонью перила и брезгливо ее встряхивает: на деревянную перекладину кто-то налепил жвачку. – Как у вас грязно!
– Вот и не приходите больше! – вскрикиваю я и тихо добавляю: – Пожалуйста.
В пустую кухню возвращаюсь, содрогаясь от тряски. Меня колотит так, словно я сутки провела на морозе. Эта перепалка с Тавади не приносит удовлетворения, появляется ощущение, что мы с мамой балансируем на канате. Сую руки под горячую воду и замираю, наслаждаясь покоем и только тут замечаю, что в квартире тихо.
Где мама? Оглядываюсь: на столе – нетронутый ужин. Мама постаралась, она всегда была хорошей хозяйкой. Что ж, не пропадать же еде! Сую в рот канапе с сырным салатом, украшенном красной икрой, и замираю от восторга: все, как я люблю, в меру соли, соуса, хлеба.
Иду к родительской спальне, дергаю ручку двери: заперто.
– Мама, открой, пойдем ужинать. Ну, его, Тавади! Нам и вдвоем хорошо.
Прислушиваюсь – ни звука. Начинаю стучать костяшками пальцев, как папа всегда делал.
– Уходи, Лиза, – глухо отвечает мама. – И ты меня предала.
– Ма-ма! О чем ты говоришь? Ты сама себя слышишь? Выходи, пожалуйста, надо поговорить.
– Оставь меня одну.
Я убираюсь в кухне, но каждые пять минут бегаю к спальне и уговариваю маму открыть дверь. В конце концов, от отчаяния плачу навзрыд. Но она непреклонна. Сначала односложно, но отвечает, потом наступает тишина. Спать уйти не могу. Чувство тревоги бьется в сердце, не даёт мне покоя.
– Мама, я приготовила твой любимый чай.
Прислушиваюсь: тишина, лишь мерный стук капающей где-то воды. Только потекшего крана не хватает для полного счастья! Проверяю ванную, туалет, кухню – везде сухо, нет даже признаков влаги. Опять бегу к маминой двери – звук становится сильнее.
Но что может капать в спальне? Ужас адреналином растекается в голове.
– Ма-ма! Ма-ма!
Тишина.
Я пытаюсь открыть дверь. Разбегаюсь и бью ее плечом, как показывают в фильмах, и тут же вою и кручусь волчком от боли. Несусь к соседям, звоню, стучу в дверь, пока не открывают.
– Что, Лиза?
– Там мама. Заперлась. Надо разбить дверь.
Задыхаюсь от истерики, которая душит меня, но сосед не медлит, хватает топор и бежит к нам. Несколько ударов, и сломанная створка распахивается. Мама лежит на кровати, закрыв глаза. Радом на тумбочке – опрокинувшийся стакан, под ним лужа воды. Она и капает на пол. На ковре разбросаны таблетки. Кажется, что весь ворс покрыт ими.
– Лиза, вызывай скорую.
– Что?
– Скорую вызывай, быстро!
Сосед бьет маму по щекам, потом тащит ее в ванную и моет лицо холодной водой. Но она напоминает сломанную игрушку: руки и ноги болтаются, волосы падают на лицо.
– А-а-а! – крик сам рвется из груди.
Он просто разрывает меня на части. Сосед выталкивает меня за лестничную клетку:
– Жди скорую на улице.
Он зовёт жену, та всплескивает ладонями и бросается к маме. Я пытаюсь вернуться в квартиру, но дверь захлопывают перед носом.
Глава 5
Я смотрю тупо на дверь и никак не могу понять, почему меня выставили из собственной квартиры.
«Скорая! – щелкает в голове. – Надо встретить скорую». Через две ступеньки бегу вниз, забываю, что быстрее на лифте. Вылетаю, задыхаясь, на крыльцо: бело-красная машина уже поворачивает к дому. Машу, как безумная руками: