Очищение. Рикошет - стр. 9

– Тогда пропадает смысл операции, – недоуменно пожал плечами Дугин. – Не будет американского изотопного следа.

– Ха! Будет тебе след. Перед утилизацией мы заменим в устройстве американское активное вещество нашим. А из извлеченного американского плутония изготовим изделие, которое и будем использовать. Так что американский изотопный след тебе обеспечен. Если, конечно, ты придумаешь план с ядерным взрывом, на что я очень надеюсь, – многозначительно подмигнул адмирал.

– Но американцы по-любому будут знать, что это мы.

– Это их проблемы. Нехрен было лезть с ядерным зарядом на Украину. Войну против нас они не начнут. А все остальное нам нестрашно. Я в глубине души надеюсь, что после этой акции американцы сами выйдут из переговоров и тайных договорников с Кремлем и МИДом. А то, знаешь, даже на моем уровне невозможно играть шахматную партию, когда половина доски, на которой находятся ключевые фигуры, закрыта простыней и хрен знает, что там под ней происходит. Сейчас ясность цели нужна как никогда.

– Будем работать, – уверенно заявил Дугин

– Работай, брат, – одобряюще улыбнулся адмирал.

После того как летним вечером на даче СВР в подмосковном лесу было принято решение развернуть «Очищение»11 на территории США и Европы, глава ФСБ несколько дней думал, кому поручить исполнение первой фазы. Научно-техническая служба занималась в основном цифровыми технологиями. Спецов по биохимии в Конторе не было. Самым логичным было бы пригласить ученых из 33-го ЦНИИ Минобороны12, которые проводили первичную экспертизу слитых французом материалов по «Очищению». Но привлекать кого-то со стороны было нельзя из-за высочайшей секретности проекта даже внутри кремлевских13 и силовиков. О том, что планируется продолжение проекта и ему присвоено кодовое название «Рикошет», никто, кроме директоров ФСБ и СВР, не знал. Принимая во внимание постоянные утечки из Кремля и Минобороны, такое положение нужно было держать как можно дольше.

Перебрав в голове кандидатуры, директор решил поручить этот проект полковнику Ковалеву, начальнику отдела ДВКР14 по военным академиям и научно-исследовательским институтам. Этот эрудированный, грамотный, опытный офицер сам имел научную степень по психологии и вырос внутри отдела от опера до начальника. Он хорошо ориентировался в современных областях знаний и умел найти подход к ученым, которые, даже работая в закрытых НИИ Минобороны, нередко позволяли себе непростительные вольности в отношении государственной тайны.

Убеждать полковника, что проект «Очищение» стоит того, чтобы оставить руководство отделом в Центральном аппарате ДВКР, не пришлось. Узнав детали, он тут же согласился и с энтузиазмом принял небольшую группу ученых, которая под строгим присмотром уже несколько недель работала над материалами, доставленными с Украины.

Возглавлял команду лучший специалист страны по прионам профессор Подольский из Российского государственного университета имени Тимирязева. Кроме основной работы ученый вел научно-исследовательскую группу моделирования белковых структур в Институте белка Российской академии наук, которая как раз работала по теме атипичных структур. Несмотря на возраст под семьдесят, ученый был энергичным, неугомонным исследователем, открытым для свежих идей и проектов. Он с энтузиазмом брался за новые разработки и часто с легкостью их бросал, когда в его поле зрения появлялось что-то более интересное. С его талантом и энергией он уже лет двадцать назад мог бы стать академиком, но непостоянство и авантюристичность не позволяли ему сфокусироваться на одной теме достаточно долго, чтобы довести ее до уровня прорывного открытия, позволяющего претендовать на высокое звание.