Очерк истории кривичской и дреговичской земель до конца XII столетия - стр. 16

Известие об этом пути нужно принять с некоторою оговоркой. Летопись говорит, что Ростислав пошел «на зиму», что может означать, что он шел зимою, а может быть еще осенью[44]. Но на существование этого пути, кроме его естественного положения, указывает еще то, что город Прупой (на Соже при падении Прони) был пограничным и, очевидно, таможенным городом: в Уставной грамоте Ростислава Мстиславича здесь отмечена корчемная дань, т. е. дань с корчем, устроенных для проезжающих.

Для обхода того же изгиба Днепра с западной его стороны существовал прямой путь из среднего Подвинья в среднее Поднепровье. Этот путь проходил таким образом: из Двины он шел по реке Улле, впадающей в Двину у местечка Улла, между Витебском и Полоцком. Уллою путь шел до Лепельского озера, из которого берет она начало и в которое впадает реку Эсса. Среднее течение Эссы соединяется с озера Плавье, из которого берет начало приток Березины Сергут, небольшим волоком, по которому теперь проходит Березинский канал. Впрочем, немного севернее канала есть, посредине означенного волока, озеро у деревни Оконо, соединяющееся с Эссою небольшой речонкой, так что волок является совершенно незначительным, версты в три. На этот путь мы находим указание в летописях при описании бегства Святослава Ольговича из Новгорода в 1141 году. Святослав, опасаясь враждебного Смоленского князя Ростислава Мстиславича, направил бегство свое через Полоцк[45], а с Полоцкими князьями в то время брат его Всеволод и все Ольговичи находились в дружественных отношениях[46]. Вместе со Святославом бежал и посадник новгородский Якун и его брат Прокопий. Новгородцы погнались за ним, «и яша Якуна на Плиси»[47]. Плиса находится в Минской губернии и впадает в Березину через Бобр, ниже Борисова. Очевидно, Якун вместе с князем из Полоцка направились по Березине, естественному прямому пути в среднее Поднепровье по полоцким владениям. Но избегая погони, Якун с братом свернули во время пути с Березины на Бобр и Плису, желая спрятаться в глухих местах. Здесь-то и был он схвачен новгородцами[48].

Соединение путей из Поднепровья в Подвинье и оттуда в озерную область и Балтийское море было известно в древности под названием пути «из варяг в греки». Вот как определяет его летописец: «И бе путь из Варяг в Грекы: и из Грек по Днепру, и верх Днепра волок до Ловоти, и по Ловоти влили в Илмерь озеро великое, из него же озера потечет Волхов и втечеть в озеро великое Нево и того озера внидет устье в море Варяское[49]». Среднюю часть пути – из Днепра до Ловати – летописец представлял себе неясно, полагая, что эти реки соединяются только волоком, на что обратил уже внимание профессор Барсов[50].

Значение как этого водного пути, так и вообще важность русских путей сообщения сознавалась еще в глубокой древности. Летописец хорошо знал, с какими странами соединяют Русь водные пути. Он говорит, что путь доходит до моря Варяжского: «по тому морю внити даже и до Рима, а от Рима прити по тому же морю к Цареграду, и от Царя-града прийти в Понте море, в неже втечеть Днепре реке. Днепр бо течеть из Воковьского леса, и потечеть на полудни, а Двина из того же леса потечет, и идет на полуночье и внидеть в море Варяское; и с того же леса потечеть Волга на восток и вытечеть седьмьюдесять жерел в море Хвалийское. Тем же из Руси может ити по Волзе в Болгары и в Хвалисы, и на всток доити в жеребий Симов; а по Двине в Варягы, а из Варяг и до Рима, от Рима же и до племени Хамова»