Очень (не) обычная история - стр. 30
— Нет, он ничего не сделал, — смотрит в одну точку, — не успел. Я ударила его лампой по голове. А моя мама вызвала на меня полицию. Был жуткий скандал. А потом она сказала, что я сама виновата, спровоцировала парня. Мне только бабушка поверила...
— Родители предприняли какие-то меры?
— Нет. Никто даже не извинился передо мной... Эта тема как-то со временем сама стерлась. Как будто ничего и не было. Поэтому я уехала. И ничего у них не беру.
Я на минуту представил, что если бы это была моя дочь, то я б тому сученку глотку перегрыз. Хочется взять девочку и спрятать. От всех. Даже от себя. И желательно подальше. И чтобы никто и никогда...
— Спокойной ночи, Егор Владимирович, — говорит она не глядя в мою сторону, отодвигает чашку и поднимается со стула.
— Спокойной.
Провожаю ее взглядом и тянусь за очередной сигаретой. Щелкаю зажигалкой и делаю глубокую затяжку. Если до этого мне хотелось секса, то теперь хочется крови.
Сон, как назло, совсем не идет.
А что я вообще хотел? Я себя еще никогда не чувствовал таким растерянным. Брожу по дому, словно медведь-шатун. Иногда курю.
Меня будто магнитом тянет туда, куда сейчас нельзя. Тихо, практически бесшумно подхожу к спальне и приоткрываю дверь. На кровати, в пушистом белом халате, свернувшись клубком, спит Аня. Она умиротворенно и ровно дышит. Интересно, что ей сейчас снится?
Хочется развязать пояс ее халата и дать себе возможность полюбоваться красивым женским телом. Но вместо того чтобы раздеть, я укрываю девушку одеялом и делаю самую большую глупость — ложусь рядом. Я совсем не собираюсь задерживаться в спальне. Я просто хочу хоть немного побыть с ней рядом. Но, видимо, мой организм дал сбой, и я провалился в сон.
Открываю глаза. В комнате уже светло. Аня не спит. Она молча смотрит на мой торс. Я лежу на спине и боюсь пошевелиться. Боюсь сделать что-то не так и спугнуть ее.
Я не знаю, сколько времени так лежу, но шея затекает, и я поворачиваюсь на бок. Аня быстро закрывает глаза.
— Если ты притворяешься спящей, то хотя бы не дыши так часто.
Я думал, она вздрогнет. Начнет кричать, возмущаться. Выгонит меня, в конце концов. Но нет! Девушка открывает глаза, и наши взгляды встречаются.
Все. Мир замер в моменте. Все остановилось. Есть только здесь и сейчас. Лишь я и она. Мы. И больше никого... Я вообще в реальности?
Затем Аня протягивает ко мне руку и нежно проводит пальчиками по лицу. Осторожно так, чуть касаясь, не отрывая взгляда.
— Егор Владимирович, мне почему-то кажется, что вы меня боитесь.
Девушка забирает руку, но я успеваю словить ее и возвращаю на место. А от абсурдности ее слов я громко заржал. Зря, конечно, потому что ее это задело, и она все же одернула руку.
— Прости. Я не хотел тебя обидеть, — я кладу ладонь под голову и снова разворачиваюсь на спину, — просто, это дико прозвучало... я тебя боюсь... Ань, я к тебе испытываю массу разных чувств, но точно не страх.
— Каких, например? — Слышу обиду в ее голосе.
— Я совершенно не специалист в выражении словесной симпатии к женщинам. Поэтому я тебе сейчас просто покажу.
Поворачиваюсь к ней, беру ее ладонь и скольжу ею сначала по кубикам пресса, затем опускаю ниже. Затаив дыхание, жду, что мне сейчас прилетит за это. Но ничего не происходит.
— Ой... — осекается она, теряя дар речи.