Очень (не) обычная история - стр. 29
И слышу негромкое:
— Егор Владимирович, вы спите?
Зараза малолетняя!
— Нет, блин, газету читаю! — раздраженно отвечаю я с закрытыми глазами. — Тебе чего?
— Я просто уснуть не могу...
Слышу ее тихие шаги и скрип паркета.
— Ты предлагаешь мне спеть тебе колыбельную?
Я в одних боксерах, а у меня тут пугливая девчонка, поэтому тяну одеяло и накрываюсь им по пояс.
— Нет, что вы?! Я просто чай себе сделаю. Ничего страшного, если я свет включу?
— Страшно! — цыкаю я.
Вспышка яркого света больно режет глаза, и я зажмуриваюсь еще сильней.
— Ой, какие у вас шрамы страшные, — скулит Аня. Я открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной девушку. Она любопытно таращит на меня свои глазищи. — Расскажете откуда?
Хорошо, что прикрыться успел.
— Аня, иди уже делай себе чай! — рявкаю я и, положив руку под голову, разворачиваюсь к ней задницей. Слышу, как она набирает в чайник воду.
— Вы будете?
— Нет.
Вода льется в чашку, а мой пульс заметно учащается, разгоняя по венам адреналин.
— Так расскажете, откуда шрамы?
— Что-то тебя к ночи на откровения потянуло, — бурчу я, поворачиваюсь к ней и ловлю себя на мысли о том, какая она красивая и беззащитная сейчас. — Если ты расскажешь, почему с семьей плохие отношения.
— Тогда вы первый!
Она отодвигает стул и садится за стол.
— Ну хорошо, — выдыхаю. Будет тебе сказка на ночь. — Много лет назад, когда мне было столько, сколько тебе сейчас, и я только вернулся из армии, я познакомился с девушкой. Она была старше меня лет на пять и уже в разводе. С ребенком. Даже не помню, кто именно — мальчик или девочка. Я его никогда не видел.
— Мои родители тоже развелись, когда я совсем маленькой была. А потом папа умер. — Она берет чашку в руки.
— Не перебивай, — произношу максимально строго.
— Извините, — пищит Аня и виновато опускает глаза.
— Так вот, меня накрыло по уши, а у нее был другой, более перспективный, чем я. Старше. Ему не нравился мой интерес к его, как он считал, женщине. И однажды ночью он с друзьями подкараулил меня. Их было семеро, а я один. Я кандидат в мастера спорта по боксу, но не Рембо же. Я сразу понял, что все вместе они сделают из меня отбивную, потому достал раскладной нож и ударил первым того, кто кинулся в мою сторону.
— Дальше…
Слышу тревогу в ее голосе и понимаю, что надо заканчивать этот душещипательный рассказ.
— Дальше, как ты понимаешь, в СИЗО далеко не лучшие условия и не самые старательные врачи. Меня резали и шили как умели. Поэтому шрамы такие страшные. Но я же не кисейная барышня, чтобы страдать по этому поводу.
Девушка смотрит на меня совсем испуганно и спрашивает:
— А что потом?
— Потом я познакомился с правильными людьми. Они помогли выйти и дали билет в жизнь. Все. Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец. Теперь ты.
Аня несколько минут собирается с мыслями, а затем начинает свой рассказ:
— Мне было семнадцать. У меня в тот день был школьный выпускной. Мы решили праздновать в ресторане. Июнь. К отчиму приехал сын. Он как раз сдал летнюю сессию. И... Он... — Несколько секунд молчит. — Он начал приставать ко мне, — заканчивает она быстро и на выдохе, а затем пытается продолжить, но осекается: — Он...
Я сажусь на диване, опускаю ноги на пол и не моргая смотрю на нее. Во мне моментально включается режим защитника и охотника: хочется найти эту мразь и поднять на крюке гаденыша за одно место.