Очарование тьмы - стр. 49
– А это что? – спросила Вила, кончиками пальцев касаясь рисунка на моем плече. Он больше не был свадебной кавой. А может, никогда ею и не являлся.
Я вспомнила, как Эффира описывала надежду Венды: «Коготь быстр и свиреп, лоза медленная и прочная, но оба сильны, каждый по-своему…»
– Это…
Пророчество безумной королевы.
Та, что будет сначала слаба и гонима…
Та, чье имя дано было втайне.
– Это их надежда, – слова сорвались с моих губ так слабо и невнятно, что даже я не была уверена, что произнесла их вслух.
Я проснулась от шепота, доносившегося из гостиной.
– Может быть, вот это и это вместе?
– Нет, думаю, нужно что-то менее замысловатое.
– Думаешь, она знает?
– Вряд ли.
– Никогда не считала это правильным.
– А принц? Принц был в курсе?
– Да, он знал.
– Вот же глупцы.
– Теперь это не имеет никакого значения. Видела, как он на нее смотрел?
– А этот его тон… Поневоле не захочешь перечить ему.
– Особенно теперь, когда он стал королем.
– А какие у него стали глаза. Человека на месте могут испепелить!
– Прямо как у его отца.
– Но это не означает, что они все еще не могут использовать ее в своих целях.
– Нет, я бы сказала, что нет. Вряд ли, после всего того, что произошло.
– А что насчет этого?
– По-моему, эта ткань лучше.
– С этим пояском, да.
Я села, подтягивая к себе одеяла. Как долго я спала? Бросила взгляд на пустой кубок, стоящий на столе, а затем на свои руки. Снова мягкие. Сияющие, чего не было с тех самых пор, как я покинула Сивику несколько месяцев назад. Ногти были подстрижены и отполированы до безупречного блеска. Но почему они сделали это для меня? Или, возможно, это делалось для их короля – того, кто… как они там сказали? «Человека на месте может испепелить»?
Пытаясь стряхнуть с себя туман сна, я зевнула и приблизилась к окну. Солнце уже угасало. Я точно проспала не меньше нескольких часов. На возвышающуюся белую стену заставы опускалась золотисто-розовая дымка. Мне было видно лишь небольшой кусочек этого военного городка, однако спокойствие сумерек придавало ему безмятежное очарование. На самом верху стены я различила какого-то солдата, но даже в нем ощущалась странная элегантность, казавшаяся мне неуместной. Золотистый свет ловил отблеск его пуговиц и отражался на аккуратно подогнанном ремне и перевязи. Все здесь казалось чистым и свежим, даже это недавно побеленное жилище. Впрочем, я находилась далеко от границы, это был уже мир Дальбрека, и он совсем не походил на Морриган. Он и ощущался иначе, чем Морриган. Здесь царил порядок, а все, что мы когда-либо с Рейфом делали, шло вразрез с ним.
Мне стало интересно, где он сейчас. Отдохнул ли наконец? Или все совещается с полковником Бодином и выслушивает обстоятельства смерти своих родителей? Простят ли товарищи его отсутствие? Простят ли они меня?
– Ты проснулась.
Я повернулась, прижимая одеяло к груди. В дверях стояла мадам Рэтбоун.
– Принц – то есть король – заходил чуть пораньше, чтобы проведать тебя.
Мое сердце радостно подпрыгнуло.
– Может, ему нужно…
Но тут в комнату ввалились Вила и Аделина, заверив меня, что у него нет никаких неотложных надобностей, и принялись меня одевать. Мадам Рэтбоун усадила меня за туалетный столик, и Аделина начала расчесывать мои спутанные волосы; ее пальцы двигались с невероятной уверенностью, перебирая прядь за прядью, словно пальцы искусной арфистки, прихватывая сразу по несколько локонов за раз и заплетая их с легкостью насвистываемой мелодии, одновременно обвивая прическу сверкающей золотой нитью.