Обязана быть его - стр. 17
Прошло несколько минут прежде, чем я смогла подняться и пойти к лифтам. Соня… Дома Соня. О ней я должна думать.
Денег, что у меня были, едва хватило на то, чтобы взять такси. Несколько раз я, заткнув поглубже страх, набрала Эдуарду, но телефон его был недоступен. На город опустилась ночь, едва подсвеченные улицы были безлюдными.
Оказавшись у дороги, где ожидала меня машина, я поёжилась. Платье на голое тело, высокие шпильки и крохотный клатч… Нетрудно было догадаться, за кого примет меня водитель.
Как ни страшно было мне садиться в машину, пришлось сделать это. Забившись в угол заднего сиденья, я съёжилась. Глянув в зеркало заднего вида, перехватила взгляд водителя.
— Улица… — он назвал адрес, по которому меня следовало отвезти.
— Да, — сиплым, чужим голосом отозвалась я, и машина тронулась с места.
Несмотря на то, что в салоне было тепло, меня то и дело бил озноб. Чувство, что от меня пахнет сексом, не покидало ни на миг. Сексом и запахом мужчины, с которым я этим самым сексом и занималась совсем недавно. Догадаться, какой видел меня сидящий за рулём водитель, было несложно – спускаясь в лифте я и сама вдоволь насмотрелась на собственное отражение. Сколько ни пыталась стереть косметику, пригладить волосы, ничего не помогало. На шее моей красовалось несколько засосов, губы были припухшими.
К глазам подступали слёзы. Как ни пыталась я сдерживать их, в конечном итоге несколько скатилось по щеке, и я поспешно вытерла их, боясь привлекать к себе ещё большее внимание. Хотелось стать тенью. Незаметной, невидимой. Хотелось просто в целости доехать до дома. Дом…
За всё время пути водитель – выходец с востока, не проронил ни слова, не задал ни одного вопроса. Заметив угол собственной многоэтажки, я облегчённо выдохнула и, стоило машине остановиться, поспешно покинула салон.
Звук шагов отдавался от стен подъезда, когда я шла по лестнице к лифту, когда вышла из него на своём этаже. Ключ, что я вытащила из клатча, то и дело норовил выскользнуть из пальцев. У двери я всё же выронила его. Прижалась лбом к металлу и выдохнула. При мысли о муже меня снова затрясло, на плечах выступили мурашки. Я знала, что этот вечер и ночь он мне никогда не забудет. Не забудет даже несмотря на то, что сам заставил пойти к Терентьеву, сам, угрожая дочерью, заставил лечь под него. Страшная, необратимая реальность обрушилась на меня. Мой муж – тиран, а я… Я полностью зависима от него.
Кое-как справившись с замком, я вошла в квартиру и прислушалась. В кухне работал телевизор.
— Эдуард, — позвала я негромко, чтобы не разбудить дочь. Голос прозвучал тонко, натянуто. – Эдик!
Забыв разуться, вошла в кухню и увидела свернувшуюся на кожаном дванчике Соню. По экрану включенной плазмы прыгали герои её любимого мультика, по кожаной обивке, столу и полу были разбросаны конфетные обёртки.
Испуганная, не понимающая, в чём дело, я подлетела к дочке и тронула её плечико.
— Соня! – потеребила, чувствуя, что на меня накатывает истерика. – Соня…
Дочь приоткрыла сонные глазки, и я выдохнула. Зевнув, она потёрла личико.
— Мама, — шепнула тёплая, особенно нежная со сна.
— Ты почему тут сидишь, малыш? – по-прежнему не в силах понять, что происходит, спросила я. – И кто тебе разрешил брать конфеты? Соня…
— Папа, — она снова зевнула. – Он сам мне их дал.