Обсидиановое зеркало - стр. 25

Джейк с Уортоном переглянулись. Горацио прыгнул на землю и побежал к освещенному крыльцу.

– Этот парень знает, где дадут поесть, – преувеличенно бодро заметил Уортон.

Пирс ждал их на пороге. Возле него сидели в ряд семь черных зеленоглазых кошек и с настороженным видом наблюдали за перемещениями Джейка.

– Мистер Пирс, а здесь еще кто-нибудь живет, кроме вас с мистером Венном? – поинтересовался Уортон.

– Моя племянница помогает по хозяйству, – хитро глянув на Уортона, ответил Пирс. – А так это холостяцкое жилье.

Уортон кивнул и вошел в обшитый кедровыми панелями холл.

Джейк замер на пороге. Он почувствовал легкий ветерок, обернулся и посмотрел в сторону Леса. На секунду ему померещилось, что кто-то там, в зеленых зарослях, тихо зовет его по имени. Там, конечно, никого не было, а Джейку стало холодно, и он вошел в дом.

Высоко на ветке в кроне дуба, прислонившись спиной к стволу, стоял Гидеон. Он проследил за тем, как люди входят в убежище, прищурил зеленые, как мох, глаза и рассмеялся. Молодой человек часто смеялся просто так, чтобы убедиться в том, что еще не разучился. Потому что, когда он разучится смеяться, Ши завладеет им полностью. Мысль об этом была невыносима.

Сначала девушка, теперь эти двое.

Зимний мир постепенно становился густонаселенным.

Гидеон спрыгнул с ветки и мягко приземлился на опавшие листья. Его плащ был сшит из бархатных и суконных лоскутов, а завязки – из обрывков кружев. Лицо и длинные волосы перепачканы. Скворцы заметили его, но не вспорхнули, только глазами-бусинками внимательно наблюдали за юношей.

Саммер захочет узнать о гостях аббатства.

Гидеон развернулся и под крики скворцов исчез в Лесу.

Рождество в Уинтеркомбе – это настоящее чудо! В холле огромная рождественская елка, горы подарков, а лестницы и приоконные банкетки украшены остролистом и плющом. В доме тепло, пахнет выпечкой и сладостями. Дорогая, я живу как в сказке!

Из письма леди Мэри Венн сестре, 1834 год

На следующее утро Сара ела тост в кухне, когда пришел Пирс. Он принес коробки с молоком и газету, следовательно, был в деревне. Но как сумел обернуться так быстро?

Девушка с тревогой покосилась на газету:

– Ну и кто они такие?

– О ком это ты?

– Мужчина и юноша. Приехали вчера вечером. Они еще в доме. И Венн… он не вернулся. Его всю ночь не было.

Пирс торопливо готовил завтрак.

– А ты наблюдательная. Это очень хорошо. Его сиятельству это пригодится. Только не забегай вперед. Венн делает что хочет, и поверь мне, в Лесу ему, в отличие от других, ничего не грозит.

Сара нахмурилась – Пирс уходил от ответа.

– А те, другие? Если они обо мне узнают…

Пирс к этому моменту уже занялся готовкой на древней печи – заливал молоко в овсянку.

– Не узнают. Паренек – сын старого друга Венна. Свалился как снег на голову. – Пирс насмешливо взглянул на Сару. – Они не здешние и ничего про тебя не знают. Так что ты здесь в безопасности.

Ответ не удовлетворил девушку. Она села за пустой стол, большой, как будто его сработали на сорок человек прислуги. Сара представила кухню, когда в ней полно народу, слуги суетятся вокруг очага, такого огромного, что можно легко устроиться на скамье внутри. На почерневшей каменной кладке висели тяжелые и покрытые толстым слоем сажи сковороды, вертела и медные горшки. Между ними пауки соорудили целое поселение из паутины. На стуле рядом с очагом дремали, свернувшись в большой клубок, три одинаковые черные кошки.