Общие родственники - стр. 4
– То есть вы живете с женой, и у вас всё нормально? Вы помирились?
– Ну, я бы так не сказал, что всё нормально. Но мы живем вместе, да.
– Ты любишь ее?
– Может быть, ты не будешь задавать вопрос, ответ на который ты не готова услышать?
– Я готова! Ответь мне: ты любишь ее?
– Да, Насть, я люблю ее.
И в эту секунду Настя поняла, что она не была готова. Слезы хлынули помимо ее воли, и стало нечем дышать. Иванов продолжал пить чай, аккуратно ставя чашку на стол. Такая его безучастность разозлила и даже рассмешила Настю:
– Почему ты такой спокойный, Иванов? Тебе вообще на всё и на всех наплевать?
– Нет, мне ни на кого не наплевать. Просто я начинаю привыкать к женским слезам.
Сказано это было с издевкой, и Настя поняла: он сравнил ее с женой. И как-то всё встало на свои места. Вот Алла – беременная, плачущая, упрямая и капризная, а вот Настя – легкая, смешливая, без проблем и заморочек. И этот разговор на кухне уравнивает их, делает одинаковыми истеричками, которым надо больше, чем он, Иванов, может им дать.
Словно прочитав Настины мысли, Алексей сказал:
– Насть, ты невероятная. Я втюрился в тебя, как пацан. Мне с тобой было так легко, так весело, так… круто. Но потом… так получилось, я обещал сходить с ней на УЗИ, просто поддержать. Ну, а там пацан, понимаешь. Сын. И я решил, что… в общем, мы съехались обратно. Ну, и живем, скоро рожать.
– А как же я?
– Тебя я тоже люблю.
– Но так же не бывает.
– Бывает, малыш, бывает.
Настя успокоилась, молча допивала остывший чай. Иванов тоже молчал, что-то листал в телефоне, выглядел каким-то потухшим, отстраненным и… чужим. Чужим мужчиной. Глядя на него, Настя впервые почувствовала, что он принадлежит не ей, а другой женщине и ее ребенку, другой жизни. И всегда принадлежал, просто Настя не видела этого или не хотела себе в этом признаваться.
– Ну, и что мы будем теперь делать? – наконец прервала она молчание и попыталась даже улыбнуться.
– Я не знаю, – помолчав, ответил Иванов. – От жены я не уйду. Но и с тобой расставаться не хочу, мне с тобой хорошо.
– А жена твоя знает, что у тебя есть любовница? – Насте вдруг захотелось, чтобы не ей одной было так больно.
– Без понятия. Возможно, догадывается, но меня не спрашивала.
Было сказано это так легко и так холодно, что Настя сказала:
– Иванов, ты такой… страшный человек, оказывается.
– Насть, – зло сказал тот, облокотившись на стол, – я самый обычный мужик. Слышала что-нибудь о том, что мужчины от природы полигамны? Я на своей полигамности не настаиваю, мне просто нравятся сразу две женщины. А вы, женщины, не страшные люди? Я не хочу ребенка, но мне его навязывают. Я, может быть, не готов быть отцом. Но кого это интересует? Или вот ты: мне с тобой офигенно, весело, интересно, секс прекрасный. Есть у меня жена или нет, никак не влияет на то, что нам с тобой хорошо. Но нет же, тебе правда нужна. Ну вот она, правда, получи.
– Мне не правда нужна, – тоскливо сказала Настя. – Мне нужен ты. Целиком. И штамп в паспорте. И дети тоже.
– Дались вам эти дети, – сказал Иванов с досадой. Потом помолчал и добавил: – В общем, меня всё устраивает. Я тебя люблю, и мне с тобой хорошо. Но решать тебе: сможешь ты со мной дальше встречаться или нет. Если нет, я пойму, хоть это и будет очень тяжело.
Настя даже рассмеялась: