Общая жизнь - стр. 5

При этом он попытался расшаркаться в старомодном поклоне, задел больную ногу, вскрикнул и чуть снова не растянулся на снегу. Василий Николаевич поморщился от этой неуместной показухи, но, тем не менее, назвал себя.

– Как говорится, очень приятно, – продолжал Михаил, – ну, что теперь надо бы дернуть по паре капель.

– По случаю знакомства? – не удержался от иронии Василий.

– По нему самому! – довольно отозвался новый приятель, не замечая насмешки. – Айда ко мне, старик, у меня кое-чего припасено.

Новые знакомые направились к дому Михаила Павловича. Не то чтобы Василий Николаевич действительно хотел «дернуть», но он обещал доставить незадачливого гуляку до родных пенатов, и слово свое собирался сдержать. Тем более, что идти предстояло недалеко.

Не прошло и получаса медленного шага, отягощенного болевшей ногой, как Михаил Павлович довольно провозгласил:

– Ну, вот мы и на месте!

Василий поднял голову и огляделся. Они находились в типичном не слишком ухоженном дворе обычной панельной пятиэтажки. Детская площадка представляла собой неограниченное футбольное поле без покрытия с турником вместо ворот с одной стороны. Там же располагались давно некрашеная лестница и высокая железная горка. Возле каждого подъезда стояли мусорные контейнеры, некоторое из которых благоухали не самыми приятными ароматами.

Василий Николаевич невольно поморщился, когда новый знакомый уверенно потащил его в один из подъездов. Они оказались на грязной лестничной клетке, заплеванной и закиданной окурками. Двери окружающих квартир выглядели соответственно: оборванный дерматин и доски в облезлой краске. Михаил долго копался в карманах в поисках ключа.

– Может, я тогда пойду? – осторожно поинтересовался Василий, считая свою миссию уже выполненной.

– Куда? – в голосе Михаила звучало искреннее изумление. – Мы же договорились тяпнуть за праздник!

Василий Николаевич собрался было аккуратно возразить, что они ни о чем таком не договаривались – прозвучало лишь предложение, однозначного согласия на которое дано не было. Ему явственно представился интерьер жилья его спутника, и, по всей вероятности, он мало чем отличался от всего остального в этом доме. Подобная перспектива Василия совершенно не привлекала: он привык к домашнему уюту, который старался поддерживать и при отсутствии жены. Конечно, он не собирался этого озвучивать, сослался бы на другую причину. Но сказать он ничего не успел: открылась дверь соседней квартиры, и на пороге появилась всклокоченная женщина в халате.

– Явился, паразит! – без всяких предисловий закричала она. – Да сколько же еще это будет продолжаться?! Мне участкового на тебя натравить, что ли? Весь подъезд загадил, урод!

– Да пошла ты, – беззлобно отмахнулся обвиняемый, продолжая поиски ключей.

– Я тебе пойду! Я тебе сейчас так пойду! Веником по хребтине! Чтобы неповадно больше квасить было!

– Да у      ймись ты, Зинка! Праздник все-таки. Я вот и гостя привел, а ты орешь. Перед человеком неудобно!

– Знаю я твоих гостей! Такие же алкаши, как и ты! А потом лужи за вами подтирать и бутылки выкидывать. А ну, вон отсюда оба!

– Э, потише, баба! Я к себе домой пришел. А человек – со мной, он ко мне идет. Не суйся не в свое дело.

Василий Николаевич оторопело смотрел на кричащую женщину, ожидая, когда закончится поток ее красноречия. Однако она истолковала его молчание по-своему.