Общая жизнь - стр. 3

Василий Николаевич моментально проникся сочувствием к неудачливому незнакомцу и уже собрался поспешить к нему на помощь, как вдруг тот воскликнул с неудовольствием:

– Чего на дороге встал, старый хрыч? Я ж предупреждал: поберегись!

Василий оторопел. Это ему? Он не ослышался?! Да если кому и возмущаться, то это пострадавшему от такого наезда, а не виновному в аварии.

– От хрыча слышу, – спокойно ответил Василий и передумал помогать незнакомцу.

Он, не торопясь, встал, потер ушибленное колено и хотел было возобновить любование наступающим праздником. Однако хрупкое настроение куда-то улетучилось, потревоженное нечаянным инцидентом. Позади продолжало раздаваться раздраженное ворчание, сопровождаемое шумной возней.

– А, что б тебя! Чертова погода! Снег проклятый. Посыпать не могли! – такими были самые мягкие выражения, извергаемые недовольным прохожим.

Василий Николаевич невольно оглянулся, желая понять, что же там произошло с его обидчиком. Тот все еще лежал на снегу, предпринимая безуспешные попытки подняться. Василий заметил в его руке палку, вернее – трость, которой он пытался упереться в снег. Раз за разом палка скользила, а в немощных руках не хватало силы, чтобы помочь себе встать.

– Что уставился? – снова заскрипел незнакомец. – Злорадствуешь, что тебя еще ноги носят? Ну, так не переживай, это ненадолго. Еще по таким дорогам походишь – и скоро сляжешь, как я.

Василий и не думал злорадствовать. Он даже пожалел этого прохожего, несмотря на его отнюдь не дружелюбный тон. Подойдя к упавшему, он протянул ему руку и произнес:

– Давай помогу.

– Да ну тебя, – отмахнулся незнакомец.

Он в очередной раз попробовал встать сам, но у него снова не получилось.

– Давай, – повторил Василий, не убирая руки.

Упавший яростно сверкнул глазами, но на этот раз все же воспользовался любезно предложенной ему помощью. Он без стеснения всем весом оперся на Василия и чуть снова не уложил того не снег.

– Ай, моя нога! – вскрикнул он, едва поднявшись.

– Что такое? – участливо спросил Василий.

– Нога болит, стоять не могу, – незнакомец крепко держался одной рукой за свою палку, а другой – за плечо провожатого.

Бросить человека в таком состоянии Василий не мог.

– Давайте выйдем отсюда на ровное пространство, – предложил он, разрешая взять себя поудобнее под руку.

Незнакомец больше не сопротивлялся, позволяя провожатому оказывать себе помощь, но при этом продолжал немилосердно ругаться. Виноваты в падении у него были все, кто угодно, но только не он сам. И погода ужасная, и снег скользкий, и народ шумный, и праздник дурацкий, и зима не вовремя наступила. Василий слушал это ворчание и добродушно молчал.

Они вышли на дорожку, ведущую вокруг пруда. Летом это было излюбленное место проулок горожан – в тени деревьев находились удобные скамейки, на которых можно было спокойно посидеть, любуясь водной гладью. Сейчас деревья стояли в снегу, а не в листве, и мороз не располагал к долгим посиделкам, однако лучшего перевалочного пункта в округе было не найти. Виновник падения постоянно стонал и охал, припадая на больную ногу и усиленно опирался на невольного помощника, так что Василий Николаевич был в определенном смысле рад избавиться от своей ноши.

Пожилые люди присели на ближайшую скамейку.

– Что, сильно болит? – заботливо поинтересовался Василий.