Обретенная любовь - стр. 10
– Ты… Я подумала, можно немного прогуляться по больничному двору. Погода хорошая, а Чеви столько всего хотел тебе рассказать, – нерешительно предлагает мама.
Дьявол! Я сглатываю. Прогуляться? Нет уж, ни за что! Там наверняка полно народу.
– Что-то мне не хочется, – цежу я сквозь зубы, отводя взгляд.
– Ладно, ничего страшного. Мы выйдем сами, а ты немного отдохни. Мы вернемся позже, – говорит отец.
Спустя две минуты в комнате воцаряется тишина и спокойствие. Я кутаюсь в одеяло, но никак не могу сомкнуть глаз. Я не чувствую усталости. Меня уничтожили морально, а это не излечить обычным сном. Мои мысли блуждают и, наконец, оседают в воспоминаниях.
Это правда: у меня не получается ничего рассказать о случившемся, но как мои родители могут сомневаться в Тигане? Я знаю, что папа серьезно задумался о наших взаимоотношениях после того случая, когда Тиг чуть не сошел с ума от ночного кошмара, и я была уверена – он понял, что нас с ним связывает. Хотя, с другой стороны, отцу всегда было трудно признавать очевидное…
Я вхожу в кухню. У мамы странное выражение лица, хотя обычно она всегда улыбается. Надеюсь, у нее не случилось рецидива после рака. Сейчас у нее ремиссия, и я больше никогда не хочу видеть ее такой слабой, какой она была в самый критический момент. Она, наконец, меня замечает.
– Как дела? – спрашиваю я с волнением.
– Твой отец вне себя, – запросто отвечает она.
Слава богу! Значит, в ближайшем будущем кризисов не предвидится. Отец расстроен? Придумал бы что-нибудь новенькое, в конце концов! Он, конечно же, будет надрываться из-за какой-нибудь ерунды, а я не найду в себе сил сохранять спокойствие.
– У вас с Тигом есть минут пятнадцать. Наказание будет суровым.
У нас с Тигом? На этой неделе мы не пропустили ни одного занятия. Что он там себе еще придумал?
– Наказание? Мы же не Чеви, позволь напомнить! И потом, мы ничего не сделали.
Она пристально смотрит на меня. Я останавливаюсь у холодильника. Я хочу есть. Этим утром все иначе, все изменилось благодаря Тигу. Не могу с уверенностью сказать, что я теперь другая, но такое ощущение, что я сильнее, чем когда-либо. И это случилось только благодаря ему.
– Ничего не сделали? Ты уверена? – спрашивает мама, улыбаясь краешком рта.
Я замираю. Черт, надеюсь, она не имеет в виду…
– Если тебе нужно с кем-то поговорить… или ищешь совета, ты всегда знаешь, где меня найти, дорогая. Вне зависимости от того, что там себе думает твой отец! Ты взрослеешь, невозможно все время ограничивать себя… И, если ты хочешь, ну, я не знаю, выпить какие-нибудь таблетки, отправь мне сообщение, – добавляет она шепотом.
Так, ее поведение, мягко говоря, очень странное. Неужели она что-то знает? Как такое возможно? Мы с Тигом всегда так осторожны. Не может быть.
– Елена! – кричит отец.
Я хмурюсь, когда он врывается в кухню. Он и в самом деле в бешенстве.
– Ты можешь мне объяснить, что это такое? – Он трясет передо мной трусами Тига.
Точно, он был в них, когда заходил в мою комнату вчера ночью. Должно быть, мы забыли их на полу у кровати. О, черт меня побери! И, кстати, трясти ими над столом с завтраком омерзительно!
Я чувствую, как по телу поднимается жар, от стыда даже дышать тяжело. Думаю, мое лицо сейчас все пунцовое, словно его только что достали из печи.