Обреченные невесты - стр. 21
– Я психопат, – громко прошептал он. – Об этом никто не знает. Почему?
– Потому что выглядишь нормальным человеком, – послышался из-за спины негромкий голос Ники.
Она пришла раньше, чем планировала.
– Доброе утро, Ники, – не оборачиваясь, проговорил Брэд.
– Доброе. Как спалось?
– Неважно.
– Мне тоже.
Вообще-то ему хотелось побыть одному, но присутствие Ники успокаивало.
– Я выбираю красивых женщин, – заговорил Брэд, входя в роль убийцы. – Скажи почему? Только сразу, не задумываясь.
Она подошла поближе.
– Потому что ревнуешь.
– Стало быть, убиваю из ревности. С чего бы это?
– Потому что тебя заставили считать себя уродом.
– Если, убивая красивых женщин, я начинаю лучше о себе думать, откуда надругательство над их телами?
Ники задумалась. Она первой начала использовать технику быстрых ответов, извлекая из сознания испытуемого мысли, которые порой выступают на поверхность в форме подавленной речи.
– Ты оставляешь им красоту, но отнимаешь душу.
– А зачем мне их души?
– Чтобы сделать себя внутренне красивым.
– Зачем я проливаю их кровь?
– Потому что кровь – это их жизненная сила. Душа.
– Нет, я забираю кровь, чтобы сделать их красивыми, – возразил Брэд.
Снова наступило молчание. Брэд почувствовал, как по спине стекает струйка пота. Пока сплошные гадания.
Теперь Ники взяла на себя роль следователя.
– Зачем ты сверлишь им пятки?
– Потому что это низшая точка тела. Она почти не видна, и их красота остается нетронутой.
– Зачем тебе нужно убивать семь красивых женщин?
– Потому что «семь» – число совершенства. Цифра Бога.
– Ты боишься Бога?
– Да.
– Ты верующий?
– Глубоко верующий.
– Католик?
– Нет.
– Протестант?
– Нет.
– Как так?
– Все они лжецы, не способные жить той жизнью, которую проповедуют другим.
– А сам ты живешь по правде?
– На сто процентов. Это и отличает меня от других. Потому я и убиваю – чтобы сохранить верность себе.
– Почему семь женщин?
– Я уже сказал – это знак совершенства. Возвращение к пройденному ведет к интеллектуальной честности, в ней зеркально отражается нормальная технология допроса. Помогает обоим.
– Ладно, поговорим о том, как ты выбираешь свои жерт вы. Почему…
– Они не жертвы.
– А кто?
– Я не делаю им больно.
Ники помолчала. Видимо, он не ответил на вопрос.
– Почему рай потерян?
– Не рай, а красота рая. Попрана невинность.
– Где сосредоточен ум?
– В сознании. Невинность потеряна в сознании.
– Ты змей?
– Нет.
– Кто размозжил змею голову?
– Она. – Брэд кивком указал на стену с фотографиями с места преступления.
– Она сделала тебе больно?
– Да.
– Но ты не змей. Или змей?
– Нет. Не всегда.
– Почему ты убил ее?
– Чтобы убивать дальше.
Только Брэд не это хотел сказать. Он поднял руку, обдумывая другой ответ.
– Дальше убивать или дальше жить? – переспросила Ники. – «Да упокоится она в гнезде змеином и вновь я аживу». – процитировала она.
– Я имел в виду дальше жить.
Оба вновь посмотрели на послание, прикрепленное к стене.
– Если в этой истории самовоплощения он играет роль змея, естественно предположить, что он способен жить как змей и продолжать убивать, – пробормотала Ники.
– Верно.
Она внимательно посмотрела на него:
– Получается, Темпл прав: мы ищем страдающего галлюцинациями шизофреника, у которого случился нервный срыв. – Она откинула со щеки длинную прядь темных волос и задумчиво прикоснулась к подбородку. Длинные тонкие пальцы, французский маникюр…