Обречённая жена дракона - стр. 42

С другой стороны, зачем Клоинфарну лгать? Я не вижу в этом никакого смысла! Он мог бы вообще ничего мне не объяснять! Но всё же — отвечает на вопрос за вопросом. Он не хотел меня сюда приводить, но привёл… Чтобы успокоить. Чтобы я почувствовала себя лучше.

И это сработало. Тиски панического страха, медленно, но верно отпускают моё измученное сердце. Я ещё не чувствую себя в полной безопасности, однако и земля под ногами уже не шатается.

Ладно…

Допустим.

Мне всё привиделось.

— Надеюсь, больше ничего подобного не повторится? — спрашиваю, ёрзая в кресле.

Задумчиво сощурив глаза, Клоинфарн отрывается от подоконника и подходит ко мне. Не спросив, касается моего горячего лба своей широкой прохладной ладонью. Я замираю, заворожённо глядя на мужа снизу вверх.

— Жар ещё есть, — недовольно сообщает он. Его пальцы, нежно соскальзывают вниз к моей скуле, подхватывают несколько упавших на мою щёку прядок и убирают их за ухо. — Не уверен, как долго будут длиться последствия отравления. Но острая фаза позади.

Он отходит от меня к кровати.

— Как-то ненадёжно, — бормочу, невольно касаясь своей щеки. Места, которых коснулись пальцы дракона, будто горят. А рядом витает его запах — едва уловимый, древесный, дымный.

— Днём тени малоактивны, а ночью я мог бы накрыть тебя щитом, но…

— Но?

— Но для этого мне придётся спать с тобой в одной спальне.

— Нет уж! — тут же противлюсь я.

— Не настаиваю, — хмыкает Клоинфарн, садясь на край постели лицом ко мне.

— У меня есть предложение получше, дракон! Может, пока что переедем куда-нибудь? Туда, где нет теней, например? — в мой голос закрадывается сарказм. — Знаешь, я хоть и принцесса, но мне подойдёт милый домик у речки, где птички поют.

— Пока что переезд невозможен, — Клоинфарн проводит ладонью по своим серебряным волосам, убранным в хвост, приглаживая малейшие изъяны. — Но ты права, принцесса. Тебе нужна смена обстановки. Как только выздоровеешь, устроим свидание там, где захочешь. Могу показать тебе город, или горы, или лавовые реки.

— Свидание где угодно… В совершенно любом месте? — я взволнованно облизываю сухие губы. — Обещаешь?!

— Да. — его взгляд соскальзывает на мои губы, а потом медленно поднимается обратно к глазам. Голос дракона делается низким, бархатным: — Когда выздоровеешь, малышка. Произошедшее — мой недосмотр и моя вина. Я попросту забыл, насколько хрупкими бывают люди. Поэтому прошу, сообщай, если заметишь что-нибудь странное. Или ощутишь. Даже мелочь. Вот, например, сейчас… ты же наблюдала в видении эту комнату?

— Да.

— И как ты себя здесь чувствуешь? — Клоинфарн так внимательно вглядывается в моё лицо, что я невольно тушуюсь. Подтягиваю повыше одеяло.

— Нормально вроде…

— Может, что-то пугает? Или притягивает? Может, хочется взять какую-то вещь?

Я хмурюсь, пытаясь понять суть вопроса. Слишком странно он звучит, слишком вкрадчиво.

— Нет, ничего такого, — бормочу я.

— Хорошо… Надеюсь, так будет и дальше. А отсюда, пожалуй, лучше уйти... — Клоинфарн задумчиво оглядывает помещение, будто теперь сам ищет нечто, что пугает или притягивает уже его. Тёмный взгляд дракона блуждает, скользя по стеллажам, потом опускается на столик возле кресла. И там замирает.

На столешнице в золотой изогнутой вазе скрючились почерневшие от времени цветы. Дракон смотрит на них, и глаза его стекленеют. По лицу пробегает рябь застаревшей боли.