Обратная дорога - стр. 4
– Вы хотя бы о своём брате-близнеце подумали. – на больное надавил следователь. – Ведь он у вас с детства инвалид и в любое время может погибнуть. Сейчас рядом с вашим братом инвалидом нет никого из родных.
– Вот именно поэтому не хочу говорить ничего. – сухо, сказал следователю. – Однажды проявил своё благородство. Хотел помочь следствию раскрутить сложное уголовное дело, а в результате этого оказался виновным в преступлении, которого не совершал. Отмотал тогда на зоне звонком целых пять лет без суда.
– Расскажите о деле. – допытывался следователь. – Может быть, вам смогу помочь оправдаться от дела?
– Вы, что, сможете вернуть потерянные пять лет моей жизни? – удивлённо, спросил у следователя. – Мне не нужна реабилитация. Не политический деятель, которого сажали в ГУЛАГ во время репрессий. Вор должен сидеть за воровство, а не за политику.
– Не собираюсь проводить реабилитацию за прошлый срок. – опять взялся за своё следователь. – Хочется разобраться в этом деле, чтобы вы не получили большой срок заключения сразу за два уголовных дела.
– Вы своими словами навязываете мне статью за то, чего не совершал. – сказал в заключении настойчивому следователю. – Поэтому больше с вами не буду говорить ни о чём. Никаких бумаг тут не подпишу. Мне нужен такой адвокат, которому можно доверять. Следователю не верю.
Следователь пытался разными вопросами раскрутить меня расколоться по навязываемым мне делам.
Но больше, ни стал говорить, ни единого слова. Просто молча сидел на стуле, прикрученном к полу. Терпеливо ждал, когда наконец-то следователь выдохнется. После чего меня отведут обратно в камеру предварительного заключения.
Не думаю, чтобы меня посадили только за подозрение или за то, что кто-то нашёл меня в диком лесу почти мёртвого. Мне было интересно узнать, каким образом оказался в больнице. Хорошо помню, что после того, как воры выкинули меня из такси ночью посредине дороги между Благовещенском и мужским монастырём.
Затем всю ночь бродил по лесу в ужасную грозу под проливным дождём. В результате чего сильно простудился. Потом мне стало до такой степени плохо, что решил покончить с собственной жизнью и все.
Больше мне нечего не надо знать. Дальше ничего не помню. Настоящий провал в памяти, вместе с моим телом и душой. Словно побывал на том свете, откуда меня кто-то вытащил и привёз в больницу.
Но кто был этот человек, которому обязан своей жизнью и смертью? Хотя бы об этом мне сказали менты.
Вытащили меня с того света лишь по той причине, чтобы обвинить меня не в совершенном мной преступлении и отправить на зону до конца моей жизни. Тогда лучше бы они вообще меня не доставали с того света. Списали бы на меня менты посмертно все свои не раскрытые уголовные дела.
Не найдя ко мне никакого подхода в допросе, следователь сказал ментом, чтобы меня отправили обратно в камеру предварительного заключения.
Поднялся со стула и не спеша пошёл между двумя ментами обратно на место своего неопределённого пребывания в стенах заключения. Если бы в России соблюдались все права граждан, то меня сегодня должны отпустить, домой не найдя против меня никаких улик в совершенном преступлении.
Самих воров не поймали. Свидетелей по делам преступлений тоже менты не имеют. Выходит, что дела у них совсем нет никакого. Хотя совсем забыл про монаха брата Иоанна. Если монах был при сознании, то он самый лучший свидетель в мою пользу.