Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права - стр. 49
При этом сослуживцы Болеслава Викторовича признавали, что он был безупречен в своём повседневном поведении, никогда не повышал голос на подчинённых, не рукоприкладствовал, был подчёркнуто вежлив… за что и был ненавидим нижними чинами, которые, «мучаясь целыми днями на учении, стрельбе и проч.», видели относительно вольную жизнь своих товарищей в соседних ротах, а потому регулярно просили командира полка об их переводе в другое подразделение.
В популярной среди офицерского состава книге с интригующим названием «Забава и дело в казарме», автором которой был штабс-капитан Лоссовский, специально отмечалось: «Жизнь в армии, её быт, условия, интересы, потребности, всестороннее развитие распадаются на две категории: формальную и общечеловеческую. В солдате два существа – казенное и своё собственное… Работать над развитием первого и быть крайне чутким ко второму существу – обязанность каждого военного, на которого подчинённый смотрит как на начальника и человека» (Лоссовский. Забава и дело в казарме // Быт русской армии XVIII – начала XX века. М., 1999).
Капитан Яцевич, к сожалению для себя, в качестве единственного способа общения с подчинёнными выбрал их ежедневную казарменную муштру. В очередной раз ротный писарь, по собственным словам, уже успевший выпить около литра водки, за очередное появление в пьяном виде на службе был отправлен в карцер; вдобавок ко всему офицер приказывает выпороть его после окончания ротных учений.
Арест писаря и воспитательная экзекуция поручены фельдфебелю Бобылёву, что особенно обидно – отношения с ним у Шабунина тоже не сложились. Дальше – больше: возмущённый проявленной к нему «несправедливостью» солдат неожиданно бросается на своего командира со словами: «За что же меня в карцер, поляцкая морда? Вот я тебе дам!», после чего сильно, до крови бьёт командира по лицу. Пьяный рядовой, схваченный на месте преступления Бобылёвым и Мясиным, теперь содержится под арестом на полковой гауптвахте.
Яцевич в этот же день подаёт на имя полковника Юноши два рапорта: о проступке подчинённого и о полученных командиром роты увечьях. Докладным этим дан ход, и принятое решение по делу нам уже известно: на основании ст. 604 Военно-полевого устава рядовой Василий Шабунин был предан военно-полевому суду.
Буквально на следующий день после описываемых событий в гости к графу Толстому в Ясную Поляну приезжает хорошо знакомый Софье Алексеевне Толстой подпоручик 65-го полка Г.А. Колокольцев – сын отставного подполковника гвардии Аполлона Колокольцева, который когда-то учился в кадетском корпусе вместе с её братом Александром Берсом. Колокольцев рассказывает Льву Николаевичу о происшествии в полку и, зная о его личной общественной позиции, предлагает тому взять на себя защиту рядового Шабунина в военном суде.
Граф относится к такой просьбе достаточно ответственно; будучи офицером в отставке, он прекрасно понимает, что особых надежд на оправдание солдата за подобное преступление нет, судить того будут на основании «Полевого уголовного уложения для большой действующей армии» – этот документ входил в Устав полевого судопроизводства, принятый ещё в 1812 году, накануне Отечественной войны (ПСЗРИ. Т. XXXII. № 24975. С. 80–84).
Однако вероятность облегчить его незавидную участь, по мнению Льва Толстого, всё ещё оставалась. Соглашаясь выступить в новой для себя роли, он просит соблюсти необходимую процедуру, по которой необходимо было личное обращение к нему арестованного с просьбой стать его защитником. Это обязательное требование было предусмотрено Уставом полевого судопроизводства, по которому каждый подсудимый имел право сам выбирать себе адвоката. (ПСЗРИ Т. 31 (1810–1811). № 24975. СПб., 1830).