Оборотни Эдинбурга. Рыбка для медведя - стр. 30
— Постойте, они существуют? — у неё округлились глаза.
— Да, дары бывают разными, но сейчас все одарённые, живущие на территории, которая сейчас называется Шотландией, составляем собой закрытое общество, которое хоть и продолжает порой иметь дело с людьми, но всё же сторониться их. Но тем не менее скорее всего кого из одарённых ты может быть даже знаешь очень хорошо.
— То есть как?
— Твои соседи, люди, у которых ты покупаешь продукты, встречаешь изо дня в день внутри своей жизни, — я пожал плечами. — Среди них могут и, даже скорее всего, есть одарённые.
Маккензи очень осторожно оглядела зал. Потом вернулась взглядом ко мне.
— Ешь, а то бариста, который из банши, орнёт тебе в ухо и дух вышибет! — сказал серьёзно.
И… этот взгляд! Кажется я подсел на это! Рассмеялся, а она надулась на меня, разозлилась так по-детски, мило и очаровательно. Чёрт, не смогу пустить её в расход, если мне придётся.
В гостинице отличной места были, что не могло не радовать, у меня желание проспать часов двадцать не меньше, только вот что делать с этой миловидной крохой, которая ведь свалит от меня, как только я отвернусь. Не строил иллюзий, что она настолько напугана или здравомыслие в ней сохранилось, что она понимала, что со мной безопаснее. Может и понимала, но не настолько. Тем более, что внутри меня всё передёргивало, когда она находилась рядом, и не могла не чувствовать этой угрозы, исходящей изнутри — человек тот же зверь и даже жертва, пойманная хищником, сражается до последнего.
И вот тут, вспоминая её после того, как попала в воду — покорность предсмертную — хотелось проверить, отпустило или всё ещё плохо дело.
— Пошли, — потянул её в ванную комнату.
— А? — начала упираться.
— Так, мне надо помыться и отдохнуть, не нервируй меня, рыбка, — и я перевалил её через плечо, стянул с неё ботинки на ходу, затащил в ванную комнату. — Сядь и сиди. Не рыпайся. Хочешь присоединиться, так не вопрос.
— Не хочу, — надулась она, складывая руки на груди. — И сидеть тут не хочу! Почему? И вообще…
Я стянул футболку, штаны, она покраснела и отвернулась к окну.
— Там могут олени быть, знаешь? — спросил я.
— Вот и отпустите меня на них смотреть, а не…
— А я тебе чем не нравлюсь?
— Это… — задохнулась в возмущении девчонка, глянула на меня, но снова покраснела и отвернулась.
— Прости, рыбка, но не собираюсь терять тебя из виду, глаз не спущу, так что придётся поразвлекать меня, пока отмокнут повязки, — и ведь действительно зудело, на руке вообще вся кровавой стала, на спине даже представить не мог, что творилось.
— Развлекать?
— Раз сидеть тут со мной в водичке не хочешь, петь тебя не заставляю, байки травить тоже не обязательно, — ухмыльнулся, морщась от неприятного пощипывания там, где вода попадала в раны, — расскажи, как дожила до таких лет и всё ещё не трахнулась ни с кем?
Маккензи смешно открыла рот, хватанула воздух, надулась. Настоящая рыбка.
— Не твоё дело, — возмутилась она, задыхаясь, отвернулась уже корпусом.
— Принца ждёшь?
— Да уж не… вот, — она показала на меня рукой, — точно!
— А чем я тебя, как принц, не устраиваю?
— Потому что — огромный, грубый, злой и бестактный! — пробурчала она.
— Да ладно, — усмехнулся я. — Крови не той. И коня нет? Прости, сожрал, — ответил я и рассмеялся. — А ты наверное фанатка принца Гарри?