Оборот Нуля - стр. 21

Вечные белые ночи. Забавно. Не будь здесь плотной атмосферы, я бы моментально замёрз, увидев, что всё небо занимает огромная пасть чёрной дыры. А так я наслаждаюсь этим вечно светящимся небом и сумасшедшим фиолетовым пейзажем. Интересно, что же творится на внешней стороне, которая постоянно находится под световым потоком, скрывающимся с горизонта событий. Наверное, сущий ад. Хотелось бы… По крайней мере, я хотя бы попробую схватить достаточную дозу облучения, пока эти мерзавцы не добрались до меня.

Я запинаюсь то ли за какой-то камень, то ли за свою собственную ногу и падаю брюхом на песок. Дышать тяжело. Жаль, что мы не способны просто взять и перестать дышать… Как же хочется пить. Я пытаюсь проглотить собственную слюну, но во рту окончательно пересохло. Главное, не потерять сознание раньше времени.

Впереди, примерно метрах в пятистах, из песка торчит ряд из трёх огромных Т-образных крестов. Что это? Выносная конструкция для каких-то практических целей или одна из многочисленных символических отсылок, которыми они решили меня замучить? Контактёры, мать их… Я пытаюсь встать, но у меня получается только медленно ползти. Кажется, мой план в очередной раз провалился.

Из-за "крестов" появляется фигура в блестящих средневековых доспехах. Длинная белоснежная котта с красным мальтийским крестом на груди, покрывающая его, трепещет на ветру. На шлеме развевается такой же белоснежный намёт, повязанный на манер арабской куфии. Кажется, совсем не испытывая неудобств от глубокого песка, рыцарь быстро приближается ко мне.

– Теперь вы крестоносец? Мило…

– Госпитальер,– поправляет рыцарь.

– Не важно…– я делаю усилие и со стоном переворачиваюсь на спину,– это ведь для вас всего лишь игра. Так ведь?

Мой собеседник втыкает массивный меч в грунт и с громким лязганьем присаживается рядом.

– Как давно мы с вами знакомы? Лет сто? – рыцарь замолкает, словно считая в уме,– ну да… Около ста. Я думаю, за это время вы должны были всё понять… Хотите воды?

– Нет.

– У вас наступает обезвоживание. Это вредно.

– Плевать.

Несмотря на мой отказ, рыцарь заботливо ставит в песок пластиковую бутылку с водой. На жаре её поверхность, словно потом, моментально покрывается конденсатом, так что я буквально вижу, какая она холодная.

– Издеваетесь?– скриплю я зубами, и, в итоге, схватив бутылку, жадно пью.

– Это забавное свойство человеческой психологии. Обвинять окружающих. Разве вы прибыли к нам не по своей воле? Впрочем, мне кажется, что как бы вы ни поступили, то в любом случае пожалели бы об этом…

Я продолжаю пить и злобно смотрю на железного истукана. Тоже мне, философствующий Соломон… Иезуитствующий инквизитор. Не зря нацепил на себя средневековые шмотки. Я проклинаю день, когда решился на тот разведывательный вылет. И он знает это. Глумится надо мной. Рубит, как мечом, своей здравой логикой. А всё мои эксперименты… Доэкспериментировался, исследователь чёртов…

* * *

Шёл 12-й год нашего полёта. Я точно это помню, потому что мы только вот недавно отметили первый день рождения младшего, а старшему, стало быть, уже исполнилось шесть. Жена долго раздумывала перед вторыми родами. Беспокоилась, всё ли нормально с первым пацаном. А ему, казалось, всё было до лампочки. Да и всем его ровесникам тоже. Это мы волновались и всё боялись чего-то. Шутка ли! Первое поколение детей, рождённых в космосе. Бедняжки же никогда не увидят Землю. Но им было всё равно. Детям и правда всё равно, где жить. Они носились по длинным кольцеобразным коридорам корабля, рвали яблоки и клубнику в оранжерее, забирались наверх в центральный отсек и барахтались в невесомости.