Обман - стр. 42
Сейчас это вообще последнее, что меня интересует.
Я должна предстать перед ясные очи Червинского и показать его распрекрасной девице, какие «кадры» шлет ее благоверный другой женщине. Посмотрим, что она защебечет в ответ на эти откровения.
Интересно, а туалет вообще в той стороне?
Не то, чтобы я очень переживала об отсутствии обоснуя, почему меня понесло именно в ту сторону, но лучше иметь хотя бы один аргумент в свою пользу, чем не иметь его вовсе. Тем более что театрально это будет выглядеть лучше именно так: «Я вот тут шла, ничего не подозревала, а тут – ложь цветет буйным цветом!» Не совсем так, но у меня есть минута, чтобы поработать над текстом.
Я быстро крадусь по залу, наплевав на то, что собственное тело играет явно в команде противника: то я правда иду в полуприсядку, словно хочу скрыться от людей на ровном месте, то случайно задеваю плечом официантку, которая неловко разворачивается - и полный поднос тарелок едва не летит на пол. Хорошо, что успеваю вовремя подставить руки и спасти девчонку от финансовой дыры размером в пропасть. Она смотрит на меня огромными перепуганными глазами, но я быстро исчезаю со сцены. Сегодня у меня совершенно другая роль и другие планы. Сегодня я буду Верочка-мясник, и если Червинский думает, что что-то знает о женской злости, то я существенно обогащу его знания.
Ожидаемо, никакого туалета в этой части зала нет. И вообще ничего нет – ни единой проклятой двери, чтобы я могла прикинуться чайником и сказать, что просо заблудилась. А вот отгороженная декоративными стойками часть зала как раз передо мной - и именно оттуда раздается тот дурацкий смех. Никогда не понимала, зачем женщины смеются громче, чем играет музыка. Это такая мода: «услышьте мое счастье, неудачницы»?
— Марик, ты просто милаха! – визжит эта недорезанная. – Ну, давай – покажи мне, видишь, уже никакого терпения нет.
И у меня все краснеет перед глазами.
Милаха? Этот бык-осеменитель – милаха?!
Даже не удивлюсь, если он ей, в самом деле, покажет. Вот прямо сейчас встанет, снимет штаны – и «покажет». У него вообще нет тормозов.
Чего я вообще так завелась?
Подумаю об этом обязательно сразу после того, как разберусь со сладкой парочкой и покажу Червинскому, где зимуют раки, петухи, ослы и прочая бестолковая живность.
Я всегда умела появляться красиво и эффектно. Почти как в фильмах, но даже лучше. Выходишь на сцену – и все взгляды на тебя. Многолетняя практика порядком улучшила мои навыки, и сейчас, выходя из-за ширмы со сладко-коварной улыбкой, даже не сомневаюсь, что Червинский меня заметит и успеет сотню раз сменить цвет, как индикатор из мультфильма про Алису. Тем более что сидит как раз напротив, а его очередная «погремушка» - спиной ко мне.
— Какая встреча… - говорю я, нарочно растягивая слова.
И… на меня ноль внимания.
Первое мгновение просто столбенею от такого безразличия: понятно, что музыка играет громко, но не заметить меня так же сложно, как и не разминуться с бетонной стеной поперек дороги. Но Погремушка продолжает хохотать, а Червинский так увлечен ее компанией, что не замечает ничего вокруг.
Я пробую покашлять в кулак, хоть это все равно провал.
И снова никакого эффекта.
Но самое ужасное то, что пока я тут прикидываюсь гусеницей-палочником, Бабник достает из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку, протягивает ее своей курице и она, снова изображая пожарную сирену, начинает прыгать на месте. То есть буквально – задом на стуле.