Обман - стр. 18
— А я от отсутствия эстетического удовольствия, - огрызаюсь в ответ.
— Да-да, вот и я о том же, - охотно соглашается Верочка. – Меньше всего мне нужно, чтобы на меня смотрели как на мясной ряд.
Честно говоря, я никогда даже не задумывался о ней в таком ключе. Как можно фантазировать о том, что у женщины под одеждой, когда она не дает ни шанса для таких мыслей? Ни пары расстегнутых пуговиц на блузке. Ни юбки хоть немного выше колен, ни стройного силуэта. Я уже молчу об узком платье по фигуре.
— Хорошо, - вынужденно соглашаюсь я, - ты помощница Антона, мы познакомились в его офисе, некоторое время дружески общались, а потом я потерял от тебя голову.
— Годится, - слишком уж быстро соглашается она.
— Точно? – недоверчиво переспрашиваю я.
— Да, конечно. – Верочка пожимает плечами и отворачивается к окну. – Надеюсь, часа вежливости будет достаточно?
Ну и вот как ей сказать, что с таких мероприятий просто так не исчезают, тем более братья виновницы торжества, тем более, когда для меня наверняка припасено место в программе, где я должен буду толкнуть рыдательный тост о семейной любви, а я, как всегда, ни хрена о нем не подумал.
— Я постараюсь, чтобы все это не затянулось, - уклончиво отвечаю я, но Верочка продолжает смотреть в окно.
Надеюсь, на этом наши препирательства себя исчерпали.
Иначе она меня доведет… что придется с горя и разочарования в женском поле жениться на Рите.
7. Глава седьмая: Вера
Глава седьмая: Вера
У поганца Червинского… на удивление красивые глаза.
Не знаю, почему вдруг я думаю об этом именно сейчас, но мысль сформировалась ровно в тот момент, когда мы смотрели друг на друга в зеркало заднего вида. Даже странно, что не глаза в глаза, а вот так – через кусок стекла.
Они у него не такие голубые, как у Антона, скорее – темно-синие с графитовыми нотками. Так и хочется бросить экспонат на лопатки, забраться сверху и с лупой долго-долго пристально изучать радужку в попытках отыскать аномалию. Само собой, исключительно чтобы потешить нездоровое любопытство.
Но эти внезапные несвойственные мне телячьи нежности действуют удручающе, поэтому я начинаю играть в молчанку. Какая разница, как меня представит Марик? Это всего на час, а потом он снова будет мне должен, и на этот раз я сделаю так, чтобы у моего семейства не было повода думать, будто «любимый жених» меня не любит.
На торжество мы приезжаем в элитный московский ресторан. Кто бы сомневался, от количества очень дорогих марок автомобилей начнется обильное слюноотделение даже у меня, мечтающей всего лишь о скромной маленькой машинке европейского происхождения. Ну, или японского.
Марик помогает мне выйти, подставляет локоть - и мы, словно две звезды, идем ко входу по выстеленной ковровой дорожке, потому что в декабре гости, согласно дрескоду, все сплошь в туфлях и туфельках.
— Главное, не дергайся, - берется успокаивать меня Марик. – Говорить буду я.
— А ты умеешь говорить больше десяти слов за раз?
Он только стискивает челюсти до выразительных желваков под брутальной щетиной – и я даже не успеваю насладиться моментом, потому что нам навстречу летит молодая женщина в потрясающем карамельном платье.
Господи, дай мне силы не броситься щупать эту великолепную ткань!
— Марик! – кричит красотка. – Ты опоздал! Опять!