Облака перемен - стр. 7
– Примерно.
– Несчастные люди, – вздохнула Марина. – Ладно. Имей в виду: торжество состоится в Путевом дворце.
– Здорово, – сказал я. – Отличное место.
– Ты знаешь Путевой дворец? – удивилась она. И рассмеялась: – Тоже, что ли, там женился?
– Оттуда Наполеон на горящую Москву смотрел, – сказал я. – Такое не забывается.
– Ну ладно. – Кажется, Марина была немного разочарована, что не удалось обрушить столь статусную информацию на голову непосвящённого. – Короче, ты знаешь, там женятся самые… мм…
Мне подумалось, что она скажет «крутые перцы».
– Самые респектабельные господа, – сказала она.
– Да, я слышал, – кивнул я. – Хорошо. Буду соответствовать.
– Ну и всё тогда. Чмоки-чмоки-чмоки. Я ещё позвоню.
Глава 1
Лилиана
В ней не было ни красоты классических пропорций, ни даже той яркой смазливости, некоторые составляющие которой получают полное развитие в образе мартышки или поросёнка.
Однако и назвать её непривлекательной ни у кого бы язык не повернулся.
Невысокая и в целом вполне соответствующая параметрам, провозглашаемым в женских журналах, Лилиана не жаловала короткие юбки, подозревая, вероятно (и если да, то с несомненным основанием), что в них она немного похожа на тумбочку.
Зато платья миди шли ей необычайно: окутываемые подолом, плещущим вокруг икр и бёдер, её тяжеловатые ноги распространяли опасную прелесть.
Впервые мы увиделись у Нефёдова. Я с ним тогда дружил. Во всяком случае, я бы хотел считать, что мы дружим. Не исключено, что мы по-разному представляли себе наши отношения: с годами многое меняется, а он был значительно старше.
Общих дел у нас не было, были только представления, так что я заглядывал просто так, посидеть-потрепаться, без расписания и обязательств. И хватал шапку в охапку при первом его взгляде на часы: лучше заметить сожаление о безвременности ухода, нежели облегчение, что гость наконец-то сообразил удалиться.
Лилиана работала на его кафедре. Он сидел дома, а она зашла занести срочную бумажку.
Несколько секунд мы нелепо топтались в прихожей, усиленно уступая друг другу дорогу. По лестнице я сбега́л, уже забыв об этой встрече.
Через неделю мы нос к носу столкнулись на какой-то сходке, и понятно, что я её не узнал: одета иначе, прическа с фасоном, всё другое, даже мысли не возникло. Извинившись, я отступил в сторону, но она придержала меня за рукав и с улыбкой напомнила, что мы недавно встречались.
Я сделал хорошую мину при плохой игре. Конечно-конечно, забалаболил я, вот о том и речь, чудный этот ваш Нефёдов… ах, вы не у него учились, ну что ж, а я бы с удовольствием… да хоть бы даже и уму-разуму, о вас-то этого никак не скажешь, а мне ума-разума в самые ответственные моменты катастрофически не хватает.
Слово за слово: какая славная погода и так далее.
Она всё взмахивала на меня ресницами, улыбалась и лукаво щурилась, когда я удивлялся, что её никто не сопровождает: в том смысле, что странно в наши дни видеть столь яркую красоту не обременённой никчёмным спутником. И по ее затаённой усмешке я уже понимал, что не всё так просто.
Скоро выяснилось, что я угодил ровнёхонько в промежуток между двумя эпохами её жизни. Причём предыдущая фатально завершилась буквально позавчера.
Это она говорила так торжественно: завершилась фатально, полный крах, страшный в своей окончательности разрыв. В действительности они просто повздорили, рассорились, как это часто бывает, и если бы не моё участие, то очень скоро всё вернулось бы на круги своя.