Объективность - стр. 60

Атласы «характерных» образов могут быть рассмотрены как гибриды идеализации и натурализации: несмотря на то что в них изображается конкретный объект (а не воображаемая композиция или исправленный идеал), он представляет целый класс схожих объектов. Не случайно, что патологические атласы были среди первых, в которых начали использоваться характерные образы: ни Typus «чистого феномена», ни идеал с его освященными веками связями со здоровьем и нормальностью не могли охватить больной орган. Изысканно раскрашенные и в большинстве своем литографированные работы Крювелье (рисунки были выполнены Андрэ Шазалем, литографии – Бенаром и Ланглумэ) свидетельствуют о потребности в новых измерениях репрезентации и большей специфичности в изображении патологий[151] (ил. 2.13). Даже практика усреднения (нормализации) с ее акцентом на точное измерение отдельных объектов могла быть поставлена на службу эссенциализму[152].

Ил. 2.13. Патология в цвете. «Заболевания мозга», Jean Cruveilheir, Anatomie patalogique de corps humain (Paris: Bailliere, 1829–1842), vol. 1, pl. 6. (Рисунок Андрэ Шазаля, литография Ланглумэ, ручная раскраска.) Эти два рисунка изображают опухоль мозга, обнаруженную у восемнадцатилетней девушки, скончавшейся через два часа после поступления в госпиталь Шарите в Париже. Индивидуализация подобных случаев была характерна для атласа Крювелье. Его целью было познакомить врачей с редкими заболеваниями, которые встречаются им лишь однажды на протяжении их практики. Потребовалось множество проб, чтобы добиться цветности, «более естественной и более достоверной, чем ранее» (Ibid., p. vii).

Атласы «характерных образов» начала – середины XIX века отмечают переход от атласов, стремящихся к истине-по-природе путем смелого изображения типичного – будь то рациональный образ Typus’a, идеал, характерный экземпляр или усредненная норма, – к атласам, отстаивающим механическую объективность, как мы это увидим в главе 3. Подобно последним, «характерные» атласы содержали изображения действительных индивидуумов, а не типов или идеалов, которые нельзя наблюдать в отдельных случаях. Но, как и в первых, эти индивидуумы одновременно воплощали типы, в чьей реальности создатель атласов был твердо убежден.

Умение видеть типичное было достижением всей жизни. К этому стремился создатель атласа, и именно этому умению, как предполагалось, учил атлас читателей. Однако для натуралиста недостаточно видеть. Атлас должен был также изображать. Чтобы передать при помощи образа идею в наблюдении, создатели атласов должны были навязать свое специализированное видение своим художникам – они должны были практиковать четвероглазый взгляд.

Когда 17 октября 1757 года умер Рене Антуан Фершо де Реомюр, господин де Ла Рошель и известный французский натуралист, его последняя воля и завещание оставляли все, что позволяет закон, иллюстратору его работ Элен Демустье де Марсили. Вне всякого сомнения, предвосхищая неизбежное удивление, связанное с подобным решением, Реомюр счел необходимым подробно обосновать свое решение:

Ил. 2.14. Геометризированная пчела. Головка и хоботок пчелы-древогрыза. René-Antoine Ferchault de Réaumur, Mémoires pour servir à l’histoire des insects (Paris: Imprimerie royale, 1734–1742), vol. 6, pl. 5, figs. 5–6. Хотя эти увеличенные изображения были сделаны Элен Демустье де Марсили, под ними стоит подпись только гравера Филиппа Симоно. Симметричное расположение букв, служащих ключом к текстовому описанию анатомических частей, подчеркивает строгую симметрию самого образа. Геометрическое изображение частей как цилиндров или сфер перекликается с описанием Реомюра того, как пчела использует свой длинный хоботок для выдалбливания «почти цилиндрических» отверстий в дереве, причем удары «параллельны осям» (Ibid., p. 42): идея в наблюдении.