Обалденика. Книга-состояние. Фаза вторая - стр. 23
Да принимать же все надо – на то она и цельность, – радовался открытиям своим Петя, – а к чему прилипнешь, привяжешься – то и потеряешь, так как противная часть враз наружу вылазит. Цельность – то и значит: что белое, что черное – все едино.
Потому и брожу эти дни все без толку, – понял наконец Петя, – так как привязался к решению проблемы своей, а наружу, значит, другая часть лезет – сама проблема.
Смешно, – даже растерялся Петя, – значит, не решать проблему надо, а лишь отвязаться от нее… не прилипать к решению ее – она и решится… Во как…
Потому лиса и плакала, – вспомнил. – Пытаясь спасти зайчат – лисят обездолю, спасу от голоду лисят – зайчатам худо… А как надобно было?.. А не думая, не выбирая… Потому мне там, промеж них, и делать нечего было… Шибко умен человек – выбирает постоянно… А это – дело звериное, стихийное…
А как же добиться стихийности этой, единение не нарушающей, безвыборности?.. – спросил да себя же по лбу и хлопнул. – Да Хозяйское же состояние это!.. А я, бродя-ходя да задачу Горыныча думаючи, все реже в нем бывал, вот потому на крюк, как окорок, и попал…
Раздалось шарканье ног, говор, и в пещеру вошли уже двое великанов, похожих друг на друга как две капли воды.
– Вот он, – ткнул пальцем в Петю тот, что был погрязнее и понеряшливее. Сейчас его лицо, в сравнении со вторым, казалось более глупым и примитивным. – С утра здесь висит, – хихикнул он и громко икнул.
Второй великан хоть и был похож на первого, но сквозила в его чертах какая-то большая развитость, что ли, интеллигентность даже…
– С кем только не поведешься, чтоб хоть чего-нибудь набраться… – вздохнул великан-интеллигент, внимательно рассматривая Петю.
Первый хохотнул и снова громко икнул.
– Ик, – пояснил он, усаживаясь на камень, – это заблудившийся пук. Я так думаю, пусть уж лучше икается…
Второй великан лишь мельком глянул на него.
– Есть в тебе одна хорошая черта, брательник, – сказал он ему, возвращаясь меж тем взглядом к Пете, – но ты на ней как раз сейчас сидишь…
– Как живешь, Петя? – спросил.
– Живу хорошо, – отвечал Петя, покачиваясь на крюке, – но никто отчего-то не завидует. Висьмя живу, можно сказать…
– Ах, да… – ухмыльнулся великан-интеллигент и принялся осторожно снимать Петю. – Был я тут на днях у Кощея, сказывал он о тебе…
Первый великан шумно завозился рядом – чего-то стелил, взбивал. Поняв, что остался без обеда, он явно укладывался спать. Бормотал негромко что-то.
– Целый день вчерась на речке проторчал, – разобрал Петя, – уйму камней в нее перебросал. И вот – странное дело: как бы ни бросал в воду камень я, а каждый раз попадаю в центр круга. И камни формой-то все разные, а круги – круглые все отчего-то…
Великан-интеллигент осторожно поставил Петю на ноги и хмыкнул, кивнув на первого:
– Растет братишка, лет еще так двести-триста, и совсем поумнеет. Есть задатки на то…
Вот о том и покумекай, – сказал брату-великану, – ложись и думай. Приду – проверю.
Вместе с Петей вышли из пещеры, уселись на камнях рядом.
– Двое нас, братьев, – сказывал великан-интеллигент, – когда-то и я в пещере жил, тоже жрал что ни попадя. А куда денешься? Сказка ведь, а у нее, как известно, свои правила. Хочешь не хочешь, а надо…
Пока не понял как-то, – продолжал он, – что никаких правил у сказок-то и нет. И границ никаких, да и законы сказочные все, как дым, – видимость одна.